Сказка старого эльфийского замка

Морецкая Анна

И в подтверждении этого незыблемого принципа, несмотря на новые шерстяные носки в сапогах, Корр не досчитался одной перчатки и походной фляги у пояса. Но оставленные на камне после первого переворота кошель с письмами и золотые медальоны душу вполне грели и по поводу всяких мелочей расстраиваться не давали. Так что, встряхнувшись, как будто не ворон, а большая собака, он отправился к воротам, нечетким силуэтом виднеющимся впереди.

А пока топал по дороге, проложенной посреди узкой вытянутой долины, он разглядывал окрестности. И то, что он видел, его вводило в некую оторопь. Почти отвесные склоны… как таковыми склонами и не были, а выглядели они вполне настоящими крепостными стенами. Только очень большими,

и не сложенными из камня, а выточенными прямо из него. Тройные галереи, уступами нависающие одна над другой, тянулись по обе стороны долины, и нижние из них располагались на высоте сажень в десять. Становилось понятно, что все обширное пространствомежду ними прекрасно простреливается и из стрелометов на второй галерее, и онаграми на третьей, а ничем другим эти укутанные кожаными полостями штуки, что громоздятся на них, быть не могут. Если только ни какое-нибудь новое изобретение гномьих мастеров. Но вот назначение их, однозначно, все то же.

А в глубине нижних галерей едва мерцали жаровни, которые он, понятно почему, не разглядел сверху. И значит там, за узкими бойницами, и сейчас стояли воины и несли дозор. Но вот даже его зоркие глаза не видели их силуэтов, притом, что он сам у них был, как муравей на ладони. Магия, заложенная в камень — гномий Дар в действии.

И вот скажите на милость, как эльфы с ними воевали?! Ведь не оду тыщу зим ходили сюда и долбились в эти стены… на кой? Ну, о воинственности тех, знали все… а об умственных скудных способностях, предположения делал, возможно, один Корр.

Тем временем он все ближе подходил к воротам, в которые упиралась дорога и, соответственно, заканчивалась вытянутая долина. Сквозь усиливающуюся пургу стал виден огонь, горящий в плошках с земляным маслом, а вскоре проявились и знаменитые барельефы, в виде огромных коренастых фигур с боевыми топорами в руках. Говорят, что барельефы у Главных ворот крупны настолько, что их целиком можно разглядеть только из дальней точки прилегающей долины. Но и эти каменные монстры поражали воображение.

А ворота были мощные, саженей пять в высоту. И поверху, конечно же, опять галерея… и мерцание огней внутри… и невидимые воины. Но голос, окликнувший его сверху, был вполне себе обычным — немного хриплым и срывающимся слегка, когда его напрягали:

— Стоять, кто такой?!

— Кто-кто, лягушка в побрякушках! Не видишь что ли, как прыгаю? — буркнул себе под нос Корр, которого уже и в человеческом обличье начало потряхивать от холода. Но потом прочистил горло и громко ответил, представляясь по всей форме: — Коррах Перрн к Сапферону Голдэйскому от Хризола Купрэского, по делу королевской Семьи Эльмерии, — и высоко поднял руку с медальоном, повернутым той стороной, на которой был начертан ключ.

Тут из той бойницы, что располагалась прямо над центром ворот, выдвинулось… выдвинулся… в общем высунулось нечто, очень напоминающее сигнальный горн военных, только без такого широкого раструба и бликующее чем-то блестящим в середине — толи драгоценным камнем, толи простой стекляшкой. На мгновение это нечто замерло, а потом вдвинулось опять в темноту за стеной. И тут же раздалось громкое:

— Входи!

И внизу высоченных ворот открылась низкая и широкая, почти квадратная, дверца. Корр не раздумывая, юркнул в нее. А разогнувшись, ощутил, как огромное помещение, в котором он оказался, дохнуло на него сухим подвальным теплом, по крайней мере, так показалось в первый момент после морозного ветра, что царствовал в долине. Из глубины же его слышался повизгивающий тихий скрежет.

Толстый гном с окладистой бородой и блестящим нагрудником, надетым прямо поверх тулупа, еще раз поразглядывав предъявленный медальон уже вблизи, зычно крикнул куда-то вбок:

— Сулфар! Ляпка! Ко мне!

И тут же из скрытого от глаз бокового помещения, из-за выдвинувшегося

камня в стене, выбежали два гнома. Первый из них, оказался не намного худее начальства, но с такой же нехилой бородой, говорящей о том, что этот гном — мужик в самом расцвете зим. А вот второй и намека усов на лице не имел, да и его коренастая фигура, даже увеличенная тулупом и кирасой, выглядела щупленькой и нескладной. Этот, знать, совсем молоденьким был.

— Приказываю сопроводить достопочтенного господина, гостя нашего уважаемого Сапфирона, в столицу. Как положено, доставите его в палаты градоправителя и доложите уважаемому Кристлу о дорогом госте, — отбарабанил капитан стражи, а именно так понял о нем Корр, видя как тот распоряжается у ворот.

Два призванных гнома отдали честь начальству и старший из них повел рукой куда-то вглубь помещения, приглашая пройти за ним.

— Прошу вас, господин.

Раскланявшись с капитаном, Корр устремился за Сульфаром, а парнишка пристроился в хвосте их спешащей процессии.

Зал показался Ворону огромным — высоченные потолки, почти невидимые в свете горящих масляных ламп, а уж пространство под ним было столь велико, что можно было устраивать турнирную сшибку человек на двадцать… да еще без опасений разместить и зрителей по краям. А по обе стороны от зала двери — маленькие и огромные, прикрытые створками и без них, открывающие за собой убегающие вглубь тоннель. А так же были и те, что зависли своими проемами и выше, а к ним вели лестницы, вырубленные в стене. И это притом, что помня о тайных помещениях охраны на входе, можно было предположить, что и здесь такие имелись.

А между тем, пока они приближались к дальнему концу этой огромной пещеры, визгливый скрежет становился громче и уже не едва касался слуха, а жестко тер по ушам. И тут Корр увидел то, к чему они видимо и стремились. Кольцом выложенные двойные, параллельные, явно металлические полосы, блестящие так, что, похоже, их специально полировали. Ан — нет, это они такие от того, что по ним двигались повозки. Много повозок, разных, как правило, на четырех колесах и какой-то рогатой полкой, торчащей сверху. Думается, что это те самые — из рассказа Галуэля, которые ездят без всяких запряженных в них лошадей.

В тот момент, когда они подошли к этому чуду гномье механикзации, к кольцу из глубины тоннеля выехала здоровенная повозка аж на шести колесах, похожая на простою телегу. Гора же из ящиков, тюков и мешков на ней, тоже, в общем-то, напоминала о домовитом крестьянине, приехавшем в канун урожая на ярмарку. Впрочем, как оказалось позже, сравнение, сделанное Корром, было не так уж и далеко от истины… образно говоря.

А пака двое гномов на подъезжающей «телеге» поочередно нажимали каждый на свой «рог» торчащей палки, но стоило им выехать на круг, как они это дело бросили, и красные от натуги повалились возле нее. А двое других налегли на боковые штыри, отчего… ну, Корру так подумалось… от колес брызнули искры, и повозка стала постепенно останавливаться. Один из тех, что сидел возле «рогатины», поднялся и зычно заорал:

— Поберегись!!! — отчего те гномы, что толпились возле кольца, наоборот, кинулись к ним и, ухватив с двух сторон уже едва ползущую повозку, принялись сталкивать ее на один из ответвляющихся путей. А там накинулись на «телегу», как муравьи на дохлого жука — толпой и сразу, и стали растаскивать наваленную на нее поклажу.

А откуда-то из-за спины, видимо из одного из тех тоннелей, что выходили в зал, донеслось цоканье множества копыт и гул приближающихся голосов. Корр обернулся. И точно, к ним направлялся целый табун из мелких лохматых Ардинских лошадок и крупных степенных ослов. Их вели под уздцы молоденькие парнишки, а возглавляли процессию пятеро вполне взрослых гномов, у которых даже тулупы были расшиты золотой нитью и усыпаны блесткими камешками.