Скелет дракона

Соколовский Михаил

…крики наслаждения Лукреции, с которой занимается сексом Чезаре. Секс заканчивается. Лукреция поправляет платье, Чезаре застёгивает гульфик.

Лукреция. Это было прощание?

Чезаре. Да, сестрёнка, надо ехать. Война.

Лукреция. Папа выдаёт меня замуж, слышал?

Чезаре. Это нужно для объединения Италии!

Лукреция. Это нужно для укрепления вашей власти. Я не жалуюсь. Но мне тоже нужно

хоть что-то, чем я могла бы себя защитить.

Чезаре. Я подумаю.

Страстный поцелуй.

Картина 15. 

Суд. Судья – дряхлый человек с трясущейся головой. Перед ним стоит Леонардо, Сандро и Пьетро. Леонардо совершенно бесстрастен, Сандро волнуется, бледен, Пьетро мрачен, глядит исподлобья. Здесь же в клетке сидит напуганный Якопо, дрожит. Его охраняют два стража. Среди зрителей на суде сер Пьеро и сер Настаджио, – флорентийские нотариусы. (Настаджио толст и добродушен). Здесь же – Верроккьо.

Судья. Разбирается донос неизвестного, который свидетельствует против Пьетро Перуджино, Леонардо да Винчи, Сандро Боттичелли, художников боттеги мастера Андреа дель Верроккьо, в том, что им оказывал услуги интимного характера ученик ювелира молодой Якопо Сальтарелли. Первым вызывается свидетель обвинения фра Джироламо Савонарола.

Пока Савонарола идёт на место свидетеля, Настаджио успевает наклониться к Пьеро.

Настаджио. А старшенький-то твой подрос, Пьеро. Я помню, когда они вместе с моим играли, он мелкий совсем был, тощий…

Джироламо. Я видел это! Я был в боттеге, когда всё это происходило! Представьте, каково было мне, священнику, видеть мерзкий противоестественный разврат!

Настаджио. Помнишь, когда все нотариусы собирались… Деток шуты развлекали в отдельном зале…

Джироламо. Я свидетельствую! Я видел неприлично оголившихся художника да Винчи и натурщика Сальтарелли!

Верроккьо. На то он и натурщик, чтобы раздеваться!

Судья. Мастер Андреа, вам дадут слово в порядке установленной процедуры.

Джироламо. Я видел полуголых Перуджино и Боттичелли! А у него, дьяволова отродья, уд срамной был напряжён, как хвост у чёрта в момент сговора о покупке некрепкой в вере души!

Верроккьо. Это он видел, конечно!

Джироламо с ненавистью смотрит на Верроккьо. Судья стучит молоточком.

Судья. Фра Джироламо, говорите по существу дела.

Настаджио (Пьеро). Твой-то, помнишь, попросил у моего бумагу порисовать, а мой-то ему и говорит: купи! (Смеётся) Весь в отца, молодец! Женился недавно. Хорошо, что ничем таким от твоего не заразился.

Пьеро (сухо). Это не заразно. И это ещё не доказано.

Джироламо. Если

не пресекать в самом начале греховных помыслов, если позволять святых и пророков изображать нагими! Мы сами не заметим, как дьявол пожрёт наши души! Люди приходят в церковь, хотят поклониться Богородице, чистейшей из чистых, и что они видят? Обнажённую грудь, которой она кормит младенца!

Пьетро. А что в этом плохого?

Джироламо. Молчать! Усмирять надо плоть, укрощать! А ваша разнузданность ведёт к вседозволенности! Содомскую мерзость вы уже готовы терпеть в своих боттегах!

Судья. Получается, вы не видели самого события мужеложества, фра Джироламо?

Джироламо. Ещё не хватало!

Судья. И не слышали ни от кого, что этот кто-то видел, как мастер Леонардо, или мастер Сандро, или мастер Пьетро противным природе образом проникали собственным фалом в рот или задний проход молодого Сальтарелли?

Джироламо. Прекратите! Вы что говорите? Как вы ведёте суд? Я подам донос на вас!

Пьетро (бурчит). А этот донос тоже ты подал, фра?

Джироламо. Я понял! Вы заражены! Вы все! Вся Флоренция! Но я вас вылечу! Во имя Господа! Мы изгоним грех! Мы не оставим мерзости места! Такие как Якопо – их не будет! И поздно спасать его душу. Мы, конечно, будем за них молиться, но поздно! Нет! Мы начнём с детей! Мы отнимем у них греховные книги! Мы уничтожим картины, которые сеют соблазн! Мы искореним поэзию! А петь будем только псалмы! Мы не отдадим детей в руки безбожников! И скоро! О! Скоро! Вы не узнаете святую Флоренцию!

Верроккьо. Да не дай Бог!

Смех.

Судья. Фра Джироламо, у вас есть, что сказать по существу?

Джироламо. Я всегда говорю только по существу!

Судья. Ясно. Спасибо. Идите на место. Следующим вызывается свидетель защиты мастер Андреа дель Верроккьо.

Верроккьо идёт.

Настаджио. Дурная компания у твоего Леонардо, Пьеро. Перуджино, Боттичелли, – кто это такие? Шпана! Мой, правда, тоже связался с генуэзцами… Мальчишка, хоть и женился… Всё думает о морях, парусах… Деньги вложил, собирается плыть с ними. В Индию. Через запад. Ну, не дурак?

Верроккьо становится на место свидетеля.

Верроккьо. Послушайте меня, эччеленца! Пьетро, Сандро и Леонардо – нормальные мужчины. Никогда ни в чём странном я их не замечал. Ну, Пьетро и Сандро, по крайней мере. Да, хулиганят, пьют, дерутся… Но так ведь они ж обыкновенные молодые мудаки!

Судья (перекрикивает смех). К порядку! К порядку!

Верроккьо. Простите. Они писали Якопо… Конечно, он был голый. Он же натурщик!