Скитальцы Гора
Шрифт:
— Та женщина, которую Ты привёл в лагерь — немая, — заговорил Лабений.
— Да, — ответил я.
— Признаться, мне кажется маловероятным, что первая же ренсоводка, встреченная на болотах, могла бы оказаться немой, — заметил он.
— Согласен, — не стал спорить я. — На мой взгляд, это тоже кажется крайне маловероятным.
— Но такое тоже могло произойти, — признал офицер.
— Конечно, — сказал я.
— Судя по всему, это Ты разделывал тарлариона для моих людей, — предположил он.
— Да, —
— А почему бы это не поручить ренсоводке? — поинтересовался он. — Уверен, она ожидала бы подобного поручения.
— Мне не хотелось давать ей в руки оружие, — предложил я объяснение, самому мне казавшееся вполне логичным, всё же она предположительно недавняя пленница, пока ещё не могла быть полностью осведомлённой относительно нелогичности и бесполезности даже символического сопротивления.
Кстати, во многих городах рабыня всего лишь за одно прикосновение к оружию может быть убита или лишиться руки.
— Однако не сомневаюсь, что Ты ожидал бы от неё, время от времени, — продолжил офицер, — исполнения кухонных обязанностей, например, мойки посуды и приготовления пищи.
— Она ещё не заклеймена и не в ошейнике, — напомнил я.
— Мне кажется странным, — сказал он, — что ренсоводы не прочёсывают дельту, чтобы вернуть её.
— Возможно, она им не интересна, — предположил я.
— Возможно, — не стал спорить Лабений.
— Может быть, она сбежала от нежеланного партнёра, — заметил я.
Кстати, помнится, Ина сама попыталась убедить меня в этом, или чём-то подобном. Само собой, её претензии на то, что она была ренсоводкой, выглядели нелепо, хотя бы по причине её акцента.
— Ага, а вместо этого оказалась прямо в твоих верёвках?
— Да, — согласился я.
— Получается, что она, немая женщина, была изгоем, и просто жила в одиночестве на болотах, где Ты её и нашёл, — предположил офицер.
— Возможно, — признал я.
— Леди Ина, — продолжил он между тем, — чьё имя Ты использовал для своей пленницы, насколько я помню, тоже была женщиной немного ниже среднего роста.
— Что-то около того, — согласился я.
— Это сделало имя ещё более подходящим для неё, — сказал Лабений.
— Конечно, — ответил я.
— Ты говорил, что твоя Ина — блондинка, — припомнил Лабений.
— Да, — согласился я.
— Точно так же, как и Леди Ина из Ара.
— Откуда вам это известно? — удивился я.
— Да так, — пожал он плечами. — Видел однажды локон её волос, выбившийся из-под капюшона.
— Интересно, — сказал я.
— Но это совпадение, — продолжил мой собеседник, — просто делает данное ей имя ещё более подходящим.
— Согласен, — кивнул я.
— Правда, насколько я понимаю, светлые волосы среди ренсоводов являются редкостью, — заметил он.
— Однако
Я действительно видел кое-кого светловолосого, несколько лет назад.
— Нисколько не сомневаюсь, — согласился офицер.
— Хотя Вы и ослепли, — сказал я, — но, похоже, кое-что Вы видите куда более ясно, чем ваши люди.
В течение некоторого времени мы прислушивались к приглушённым крикам пленницы оказавшейся в руках одного из солдат Ара.
— Ты веришь в правосудие? — наконец нарушил молчание Лабений.
— Иногда, — ответил я.
— А что насчёт правосудия для предателей? — уточнил офицер.
— Есть много разных форм правосудия, — уклончиво ответил я.
— Но Ты будешь настаивать на том, что она твоя пленница? — спросил он.
— Да, — заверил его я. — Она и есть моя пленница.
— Полностью твоя? — уточнил Лабений.
— Да, — ответил я, — полностью моя.
— Я не буду добиваться решения вопроса в дальнейшем, — сказал офицер.
— Буду рад этому, — признал я.
— Ты мог бы даже разрешить ей говорить со временем, если захочешь, — предложил он.
— Думаю, не стоит, — вздохнул я. — Ваши люди могут просто перерезать ей глотку.
— Верно, — согласился Лабений.
Он прислушался к полузадушенным крикам и стонам Ины, оказавшейся теперь полностью во власти оголодавших в плане секса мужчин, которые столь мастерски обрабатывали и эксплуатировали её.
— Она слишком шумит, — заметил кто-то.
— Точно, стоит воспользоваться её рабскими полосами, — предложил другой.
— Сейчас, — сказал первый, и спустя пару мгновений приказал уже Ине: — Рот открой. Вот, а теперь прикуси это.
Теперь до нас долетало только приглушенное мычание.
— Она реагирует как рабыня, — улыбнулся Лабений.
— Точно так же, — сказал я, — как это делает любая женщину, с которой обращаются должным образом.
— Верно, — согласился он.
— Возможно, вам хотелось бы опробовать её лично, — предложил я.
— Нет, — отрезал Лабений.
— Она превосходна, — заверил его я, — и если бы была рабыней, то со временем могла бы стать действительно непревзойдённой.
— Забавно думать об этом, не так ли? — осведомился он.
— Да, — сказал я, полагая, что речь идёт о некогда гордой Леди Ине.
— Все женщины хотят стать рабынями, — усмехнулся Лабений.
— И это верно, — поддержал его я.
— Всё дело в том, что в душе они все рабыни, — пояснил он.
— Конечно, — согласился я.
— Пятьдесят тысяч человек вошли в дельту, — помолчав заговорил Лабений, не отводя невидящих глаз с болота.
— Я предполагал, что речь идёт примерно о такой численности, — сказал я.