Скитальцы Гора

Норман Джон

— Мне показалось, что на мгновение Ты попыталась сопротивляться рабскому оргазму, — заявила Лиадна.

— Я не могла сопротивляться, — поспешила заверить её Ремис. — Он просто не позволил бы мне этого. Он вырвал его из меня!

— Но Ты попробовала, не правда ли? — осведомилась Лиадна.

— Я не могла сопротивляться этому! — всхлипнула рабыня.

— Но Ты попробовала, — настаивала на своём старшая девушка.

— Но у меня же ничего не получилось, — заплакала Ремис.

— Но Ты попробовала, —

усмехнулась Лиадна.

— Всего на мгновение, — прорыдала Ремис, — а потом я сразу полностью отдалась этому!

— Но на это мгновение, — заметил Лиадна, — Ты посмела оказать сопротивление.

— Я больше так не буду! — закричала Ремис. — Я сама не хочу делать это снова! Теперь я знаю то, к чему это приводит! Теперь я сама хочу этого! Я знаю, что мне запрещено сопротивляться, но я теперь сама не хочу сопротивляться! Я сама хочу вести себя как рабыня, так, как это мне подобает!

— Ты готовы впредь быть хорошей рабыней? — осведомилась Лиадна.

— Да, Госпожа! — в готовностью воскликнула Ремис. — Да, Госпожа!

— Ты хочешь быть хорошей рабыней?

— Да, Госпожа!

— Кто хочет быть хорошей рабыней? — уточнила Лиадна.

— Ремис хочет быть хорошей рабыней!

— И Ремис будет хорошей рабыней, — добавила кейджерона.

— Да, — всхлипнула Ремис, — Ремис будет хорошей рабыней!

Иногда, даже те женщины, чья женственность стала результатом того, что их тела переполнены женскими гормонами, боясь скрытой в себе рабыни, пытаются сопротивляться. Он им никогда не стать по-настоящему цельными и прекрасными, пока они не станут теми, кто они есть — рабынями.

— Возможно, тогда мне больше не придётся пороть тебя, — заметила Лиадна.

— Да, Госпожа! — поспешила заверить её Ремис.

— В лагере найдётся какой-нибудь уроженец Венны? — поинтересовался я.

— Может быть, — пожал плечами Эфиальт. — А зачем тебе нужен кто-то из Венны?

— Продать ему Амину, конечно, — объяснил я.

— Но она же сама из Венны, — напомнил он.

— А разве для неё это имеет значение? — усмехнулся я. — Она теперь рабыня, и если она вернётся в Венну, то она ей и останется, и будет жить и служить там точно так же, как и любая другая невольница.

— Конечно, — согласился со мной Эфиальт.

— Можешь принимать любое разумное предложение цены за неё, — сказал я.

— Хорошо, — кивнул торговец.

— А тот парень, что только что пользовал Ремис, — продолжил я, — причём сделал из неё извивающуюся рабыню так хорошо, и так быстро, насколько я понял косианец.

— Верно, — признал Эфиальт. — Он приходит сюда почти каждый вечер, чтобы попользоваться ею.

— Тогда разыщи его и узнай, не сделает ли он выгодное предложение за неё, — посоветовал я.

— Честно говоря, я нисколько не сомневаюсь, что

он такое предложение сделает и именно за неё, — улыбнулся Эфиальт.

— Принимай любое разумное предложение, — кивнул я.

— Она, конечно, уже понижена до статуса домашнего животного, — заметил маркитант, и добавил: — косианского.

— И как, по-твоему, кого это парень будет видеть в ней? — спросил я.

— Только того кем она является — рабыню, — пожал он плечами.

— И он будет рассматривать её и обращаться с нею соответственно?

— Конечно, — снова кивнул Эфиальт.

— Отлично, — улыбнулся я. — Значит она сможет, нося ошейник, как и любая другая рабыня, ходить босиком по улицам Тельнуса или Джада, где когда-то надменно и гордо вышагивала в бытность свою свободной женщиной.

Лиадна, закончив урок, вернулась на нашу сторону фургона, встала на колени подле Эфиальта, аккуратно отложив плеть у своего бедра.

— Мы тут обговаривали дела бизнеса, — пояснил маркитант Лиадне. — Утром я попытаюсь продать Амину и Ремис. Потенциальные покупатели на примете есть, так что мы не ожидаем трудностей.

Лиадна резко побледнела.

— После этого, завтра утром, — продолжил он, — Фебу нужно подготовить к демонстрации.

Теперь Лиадну начало заметно потряхивать.

Мне даже стало интересно, с чего бы это.

— Я надеюсь, — сказал Эфиальт, обращаясь к Лиадне, словно не замечая её очевидно возбуждённого или даже бедственного состояния, — что к завтрашнему вечеру мы сможем урегулировать наши счета с моим другом, Тэрлом.

Девушка покачнулась, и я, признаться, испугался, что она сейчас упадёт в обморок.

— Что это случилось с Лиадной? — поинтересовался я.

— Что с тобой, девка? — спросил у неё торговец.

— О, Господин! — внезапно завыла она и, бросившись на живот, жалобно протянула к нему свою маленькую руку.

— Что случилось? — удивлённо уставился на рабыню Эфиальт.

— Что будет с Лиадной?! — глотая слёзы, спросила она.

— Между прочим, Ты не свободная женщина как Феба, — напомнил ей маркитант. — Ты — рабыня, имущество, такое же, как Амина и Ремис.

— Я знаю, Господин, — всхлипнула девушка. — Я знаю!

Эфиальт, озадаченно хлопая глазами, смотрел на распластанную на земле фигуру.

— Не продавайте мне! — взмолилась невольница. — Не продавайте мне, Господин!

— Что-то я перестал тебя понимать, — пробормотал мужчина.

— Я люблю Вас, Господин, — призналась Лиадна. — Я люблю Вас!

— Но не я твой господин, — напомнил он. — Твоим настоящим владельцем является Тэрл из Порт-Кара. А я только держал тебя для него.

— Не продавайте меня, Господин! — не обращая внимания на его объяснения, продолжала причитать девушка.