Скитальцы Гора
Шрифт:
— Нетрудно догадаться, что прежде Ты никогда не была в алькове, — заметил я.
— Нет! — дрогнувшим голосом признала Ина.
— Оказавшись в таком месте, — усмехнулся я, — женщины обычно стараются изо всех сил, чтобы мужчины остались ими довольны.
Мои слова и усмешка заставили её снова испуганно заозираться вокруг.
— Ты сомневаешься в этом? — осведомился я.
— Нет! — поспешила заверить меня она.
— А Ты сама, постаралась бы ублажить мужчину в таком месте? — поинтересовался я.
— Да! — закивала головой женщина. — Да!
— Я
— Тогда проверьте меня, — предложила Ина.
— Иногда попадаются некоторые женщины, которых сначала надо научить, кто господин, а кто рабыня в таком месте, — заметил я, обводя помещение взглядом.
— Это может быть преподано нам где угодно, — сглотнув, казала она.
— Интересно слышать такое замечание, — улыбнулся я, — от свободной женщины.
Ина только печально рассмеялась, чем весьма заинтересовала меня, заставив присмотреться к ней повнимательнее.
— Увы, я не могу обнять вас, — вздохнула женщина, — поскольку Вы сковали мои руки за спиной.
— Сегодня вечером я пришёл в эту таверну, по трём причинам, — пояснил я, — две из которых имеют отношение к тебе. И одну из них я тебе сейчас покажу.
Во взгляде моей пленницы мелькнуло любопытство.
— Мне было интересно узнать, смогла бы Ты выжить в определенных условиях существования, — продолжил я. — Того, что я уже увидел, мне вполне хватило для заключения, что смогла бы. Тем не менее, мой эксперимент ещё не был закончен. Не установлены определенные решающие данные.
— Уверяю Вас, я буду изо всех сил стараться, чтобы мужчины остались мною довольны, — заверила меня Ина.
— Ты говоришь как рабыня, — заметил я.
— Вас это удивляет? — спросила она.
— Безусловно, в таком месте, или ему подобном, любая женщина будет заинтересована в том, чтобы сделать всё возможное, чтобы ублажить мужчину, — признал я.
— Конечно, — согласилась моя пленница. — Оно наводит на меня ужас. С другой стороны, окажись я даже в любом другом месте, я всё равно хотела бы доставлять удовольствие мужчинам.
— Интересно, — протянул я.
— Я всегда хотела быть привлекательной для мужчин и доставлять им удовольствие, — призналась Ина.
— Ты понимаешь значение этого? — уточнил я.
— Да, — кивнула женщина. — Конечно.
— Понимаешь ли Ты, кем Ты являешься в этом случае? — поинтересовался я.
— Да, — ответила она.
Я оценивающе посмотрел на неё.
— Я готова, — сказала Ина, — установите теперь свои решающие данные.
— Я думаю, что здесь Ты будешь в безопасности, — заметил я.
— Я не понимаю, — растерялась женщина.
Вместо ответа я, схватив её за ноги и сдёрнув на меха, снял со стены пару кандалов, соединённых примерно футом цепи, накинул один браслет на правую лодыжку Ины и прокинул второй браслет сквозь угловое кольцо вмурованное справа от входа. Затем, сдвинув повыше рабские колокольчики, я защёлкнул второй браслет на ее левой лодыжке.
— А твои ножки действительно прекрасно выглядят в кандалах, — сообщил я.
Ключ от браслетов висел на том же самом крюке, с которого я снял сами
Затем, взяв с другого крюка ошейник с короткой цепью и замком, я запер его на шее Ины. Судя по выражению её лица, нетрудно было догадаться, что это был первый раз в её жизни, когда она почувствовала на своём горле настоящий запертый ошейнике. Толчком завалив женщину на спину, я пристегнул свисавшую с ошейника цепь, к кольцу, вмурованному в пол около задней стены, слева если смотреть от входа, которое обычно используется при распластывании рабыни на спине или животе. Получилось, что я закрепил её на полу по диагонали между двух колец. Лодыжки были прикованы к одному, шея другому, и, учитывая то, что цепь ошейника была очень короткой, женщина могла поднять голову всего но несколько дюймов над мехами. Замки ошейника и карабина открывались одним ключом, который, как и ключ от кандалов, свисал на шнурке с того же крюка, с которого я снял снаряжение.
Встав на ноги, я полюбовался распластанной женщиной, наполовину утонувшей в мехах. Она прекрасно смотрелась в свете масляной лампы. Я решил, что здесь она будет в относительной безопасности. По крайней мере, оставить её здесь, казалось мне лучшей идеей, чем приковать к кольцу в стене в одном из общих мест хранения в главном зале таверны.
Ина немного поёрзала, озадаченно глядя на меня. Её движение сопровождалось тонким чувственным перезвоном колокольчиков закреплённых на её соблазнительной лодыжке, намного выше тёмного браслета кандалов. Альков наполнился ароматом рабских духов, известных как «Цепи Тельнуса», пьянящих и невыносимо возбуждающих. Даже просто смотреть на неё доставляло необыкновенное удовольствие. Сейчас она была настоящим соблазнительным лакомством для мужчины, мечтой об удовольствии с тонкой цепочкой перечёркивающей её лоб, со змейкой обвившей её плечо, в ожерельях, браслетах, колокольчиках и ничего не скрывающем покрове рабского шёлка.
— Похититель? — недоумённо спросила Ина.
— Тебе дано разрешение говорить? — осведомился я.
— Я могу говорить? — тут же поинтересовалась женщина.
— Не можешь без разрешения, — подтвердил я.
— Позвольте мне говорить, пожалуйста, — попросила она.
— Нет, — отказал я и, отвернувшись, усилием воли заставил себя покинуть альков.
40. Вести из Торкадино
— Слышали новость? — донёсся до меня нетерпеливый голос одного из мужчин севшего неподалёку, обращённый к его соседям.
Я снова сидел за столом в главном зале пага-таверны. Музыка стихла. Танцовщица, отосланная цехаристом, возглавлявшим труппу музыкантов, сбежала со сцены и исчезла за расшитым бисером занавесом.
— Какую именно? — заинтересовался кто-то из сидевших за столом ранее.
Терзаемые любопытством мужчины начали подтягиваться к тому столу. Я тоже подошёл, решив присоединиться к их компании, заранее уверенный относительно того, о чём собирался сообщить вновь прибывший. Однако мне хотелось получить как можно больше информации о деталях случившегося.