Скитальцы Гора

Норман Джон

— Ты мне не принадлежишь, — повторил Эфиальт. — Я не могу тебя продать, потому что Ты не моя собственность.

Теперь её начало неудержимо трясти от рыданий. Наконец-то до меня дошло, что именно так обеспокоило Лиадну. Мог бы и сразу догадаться, ведь Темиона, во время нашей последней встречи, на это намекала.

— Она была хорошей первой девкой? — полюбопытствовал я.

— Да, — кивнул мой друг, — возможно она лучшая в этом лагере.

— Она тебе нравится? — уточнил я.

— Честно говоря,

я уже привык к ней, — признал он. — Она очень полезна, например, когда спит в ногах, хорошо их согревает холодными ночами.

— Могу себе это представить, — улыбнулся я, окидывая взглядом красотку Лиадну.

Эфиальт только пожал плечами.

— А-а, — протянул я. — а то мне показалось, что Ты, мой друг, увлекся ею.

— Она — всего лишь рабыня, — уклончиво ответил торговец.

— Возможно, Ты сам был бы не прочь предложить за неё цену?

— У меня было намерение поговорить с тобой по этому поводу, — признал он.

Лиадна подняла голову от земли и пораженно посмотрела на него.

— И как по-твоему, сколько она могла бы стоить? — осведомился я.

Лиадна, лежавшая перед нами на животе, ловила каждое наше слово.

— Я готов выложить за неё десять серебряных тарсков, — заявил Эфиальт.

— О, Господин, — воскликнула девушка. — Я не стою так много!

— Я это и без тебя знаю, — раздраженно бросил мой друг.

Учитывая состояние рынка в данном регионе, где большинство женщин уходило крупными оптовыми партиями, сомнительно, что Лиадна, даже притом, что красавица, была бы оценена больше чем в серебряный тарск, в лучшем случае в два. Большинство женщин вообще продавались за медные тарски, а за некоторых не давали даже нескольких бит-тарсков.

— Кажется, Ты всё-таки увлёкся ей, — заметил я.

— Она — всего лишь рабыня, — отмахнулся он, но увидев мою улыбку, добавил: — Пятнадцать серебряных тарсков.

— Эфиальт, я сомневаюсь, что твой фургон, все товары в нём и тарларион в придачу стоят так много, — усмехнулся я.

— Ты принимаешь моё предложение? — спросил торговец.

— И всё же я думаю, что Ты увлекся ей, — сказал я.

— Как такое может быть, — попытался возмутиться он. — Она же всего лишь рабыня

— Лично мне это не кажется невозможным, — пожал я плечами.

— Ерунда, — отмахнулся мой друг.

— Понятное дело, — кивнул я.

— Итак, Ты принимаешь моё предложение? — уточнил торговец.

— Нет, — ответил я, и Лиадна уткнулась лицом в землю, зарыдав от горя.

— Не понимаю, — опешил Эфиальт.

— Просто я не могу продать её тебе, — объяснил я.

— Но почему? — растерянно спросил он.

— Потому, что если я продам её, то не смогу тебе передать её.

— Передать её? — переспросил торговец.

— Конечно, — кивнул я. — Ведь Ты её хочешь?

— Разумеется, —

заверил он меня.

— Тогда она — твоя, — объявил я.

— Господин! — радостно воскликнула Лиадна.

— Только с одним условием, — добавил я.

— Да? — выжидающе посмотрел на меня Эфиальт.

— Лиадна, — позвал я.

— Да, Господин? — откликнулась девушка.

— Как Ты думаешь, у тебя получится завтра утром подготовить Фебу к демонстрации, — поинтересовался я.

— Конечно, — поспешила заверить меня она.

— Я хочу, чтобы она была готова к представлению к девятому ану, — предупредил я.

Это было за ан до полудня. В гореанских сутках — двадцать анов.

— Как господин пожелает, — сказала рабыня.

— Она должна быть вымыта и причёсана, — сообщил я, — но никакой косметики или украшений. Я хочу продемонстрировать женщину, как она есть, по крайней мере, в основном. Однако памятуя о том, что она — свободная женщина, оставим для её скромности верёвку на животе и рабскую полосу. Только полоса должна быть узкой, а верёвка не толще шнурка. Думаю, этого достаточно для её статуса пленницы и полной служанки.

— Я поняла! — заверила меня Лиадна.

— И ещё я хочу, чтобы она стояла на коленях и держалась с совершенством, — добавил я.

— Она будет красива, — пообещала мне Лиадна. — Я буду учить её этому стрекалом!

— Это и есть твоё условие? — удивлённо уточнил Эфиальт.

— Да, — кивнул я.

— Не волнуйтесь, Господин, — сказала его рабыня. — Она будет у меня блестеть!

— Ну вот и замечательно, — улыбнулся я. — Благодарю за еду, Эфиальт. Все дела мы обсудили. Желаю тебе всего хорошего.

— И тебе тоже всего хорошего, — ответил мой друг, вставая и пожимая мою руку.

Прежде чем уйти я бросил взгляд в фургон маркитанта, полюбовавшись на рабский мешок, лежавший там на настиле, прикованный двумя цепями. Завтра Феба будет продемонстрирована в самом лучшем свете. Обогнув фургон я встретил полные страха глаза Амины и Ремис, прикованных к столбам. Мы решили их судьбы за ужином. Завтра, если всё пройдёт так, как ожидалось, они узнают, что у них обеих появились новые владельцы.

38. Ждём новостей из Торкадино

— Из Торкадино скоро будут новости, — сообщил я Марку, озадаченно посмотревшему на меня, и повернувшись к Ине скомандовал: — Ко мне, девка.

Женщина тут же вскочила и подошла ко мне.

— Зачем Вы надеваете на меня капюшон? — спросила она.

— Возможно, их уже обсуждают в пага-тавернах, — сказал я Марку.

— Я уже и сам слышал кое-что, — кивнул он, — если всё это правда, то тебе это может прийтись по вкусу.

— Думаю, что я слышал то же самое, — предположил я. — В лагере уже появились слухи об этом.