Скитальцы Гора
Шрифт:
— Точно не здесь.
— Мы преследовали эту баржу в течение многих дней, — зло прорычал офицер. — А теперь, когда, наконец, догнали, оказалось, что здесь пусто!
— Судя по тому, что я вижу, здесь пусто уже в течение многих недель, — добил его я.
— Но этого не может быть! — воскликнул он. — Это невозможно!
— Вы что, не видите, что это — просто брошенная баржа? — осведомился я. — Таких в дельте наберётся не один десяток.
— Нет, — взвился офицер, — это — судно косианского арьергарда!
— Всё возможно, — не стал спорить с ним я.
— Или одно из их транспортных плавсредств, оставленное по причине того, что село на мель! — уже спокойнее предположил он.
— Возможно, —
Офицер подошёл к одному из маленьких иллюминаторов и выглянул наружу, по-видимому, пытаясь взять себя в руки. Было заметно, как он рассержен и смущён происходящим.
— Вот только какой-то странный выбор для военного транспорта, не находите? — поинтересовался я.
— Что Ты имеешь в виду? — спросил он, резко обернувшись.
— Вы не из этих мест, — констатировал я, — никогда не были ни в дельте, ни в городах на берегах Воска или в Порт-Каре.
— К чему это Ты? — осведомился мой собеседник.
— Присмотритесь к окну, что находится перед вами, обратите внимание на ставню, — посоветовал я.
— Ну что? — спросил он, непонимающе уставившись на разбитое приспособление, в настоящий момент свободно свисавшее с одной петли.
— Обратите внимание, на расположение закрывающего рычага, — указал я.
— Ну, вижу, — кивнул он.
— Эту ставню нельзя открыть изнутри, — пояснил я. — Только снаружи.
— Да, это так, — согласился офицер.
— Кроме того, в данной конкретной барже, — продолжил я, — учитывая глубину трюма, те кто сидят на этих скамьях, если посмотрят в окно, расположенное почти под подволоком, ничего там не смогут увидеть, даже если те будут открыты, в лучшем случае, только кусочек неба.
— Вижу, — хмуро признал мою правоту мой собеседник.
— А если ставни будут закрыты, внутренности помещения будут погружены во мрак, — продолжил я свою мысль. — Кроме того, нетрудно вообразить какие условия будут здесь при закрытых ставнях. Жара, духота, вонь.
— Конечно, — согласился офицер.
— Теперь внимательно присмотритесь к скамьям, тем, что сохранились в более или менее целом состоянии и на своих местах, — обратил я его внимание.
— Я уже всё понял, — с горечью в голосе отозвался он.
— Для вас или для меня сидеть на них было бы неудобно, они слишком низкие, — тем не менее, продолжил я свою мысль, — но для того, у кого ноги короче, они вполне подходят.
— Согласен, — кивнул офицер.
— А ещё вон там и там, — указал я, — под скамьями, уцелели доски ножных колодок. Вы их сможете обнаружить, если немного наклонитесь. А вон там валяется обломок доски, который раньше явно был колодкой для запястий.
— Для довольно маленьких щиколоток и запястий, — хмуро добавил он.
— Вот именно, — кивнул я. — Ещё вон там, посмотрите, на борту, над скамьёй, имеется железное приспособление, в которое раньше была вставлена доска колодки для шей. Если бы она была на месте, то Вы бы отметили, что соответствующие полукруглые вырезы в ней, а также в ответной доске, тоже довольно маленькие. Кстати, вон, кажется, они валяются в углу трюма.
— Да, вижу, — сказал мой собеседник.
— Это баржа, одна из многих этого типа, используемых в каналах Порт-Кара, а также в дельте, например, для транспортировки между Порт-Каром, и другими городами Воска, в особенности Турмусом и Веном, живого товара, который следует держать в полной беспомощности и абсолютном невежестве. Понятно кого я имею в виду?
— Да, — ответил офицер. — Я уже догадался.
— Само собой, такие суда можно встретить и в других местах, — добавил я.
— На юге, — сказал он, — мы тоже зачастую транспортируем рабынь в рабских капюшонах, или в покрытых брезентом клетках. Бывает, что отправляем их в ящиках,
Я понимающе кивнул. Аксессуаров для подобных целей придумано множество. Одним из самых простых и наиболее распространенных является рабский мешок, в который девка, упаковывается с заткнутым ртом и руками скованными или связанными за спиной, обычно головой вперёд. Основное назначение любого из этих устройств — обеспечение полной беспомощности рабыни и, если это требуется, её полное незнание мест отправки и назначения, а также и маршрута следования. Конечно, бывает и так, что заказчик хочет, чтобы рабыня знала, откуда её забирают и что именно её ждёт, особенно если эта информация может усилить её возбуждение, страх, желание понравиться новому владельцу, или по каким-либо другим возможным причинам. Например, совсем не повредит позволить голой рабыне ещё недавно бывшей свободной гордячкой, узнать, что теперь ей предстоит оказаться в садах удовольствий у её заклятого врага. Ну и конечно рабский фургон — один из наиболее распространенных способов транспортировки рабынь. Вид, который чаще всего можно встретить на гореанских дорогах — это крепкий фургон с почти квадратным кузовом и брезентовым тентом. Отличительной особенностью такого фургона является стальной стержень или толстый деревянный брус, одним концом закреплённый на петле в центре передней части фургона и подпружиненный, благодаря чему может приподниматься, и вторым свободным концом, на который рабыни, входя внутрь, нанизываются цепями кандалов, после чего стержень опускается, и закрывается на замок. Тент можно снимать или устанавливать, в зависимости от погоды, необходимости или желания возницы. Таким образом, можно оградить товар, если конечно, есть желание от солнца и дождя, или от взглядов заинтересованных лиц, могущих передать информацию о грузе не самым честным гореанам. Многих рабынь, конечно, переводят с места на место просто пешком, сковав в караван с помощью цепей и ошейников.
Офицер, наконец, отошёл от иллюминатора и, присев, присмотрелся к одной из целых скамей, в нескольких местах которой, между подлокотниками были заметны выглаженные до блеска пятна. Не трудно было догадаться чем именно выглаженные. Рабынь обычно транспортируют нагими. Насколько я понял, эта баржа, в лучшие времена, частенько пересекала дельту, курсируя между Порт-Каром и другими городами, например Турмусом и Веном.
— Итак, — сжав до хруста кулаки, сердито произнёс офицер, — мы потратили несколько дней, преследуя невольничью баржу.
— Похоже, что так, — согласился я, с трудом сдерживаясь, чтобы не усмехнуться.
— А косианцы, значит, — продолжил он, — по-прежнему где-то впереди нас.
А вот теперь я предпочёл промолчать, поскольку имел по этому поводу своё мнение. Этот вариант казался мне наименее правдоподобным, ну, или, по крайней мере, не в тех количествах, о которых думал этот офицер.
В этот момент снаружи донёсся чей-то крик, сразу поддержанный другими.
Офицер удивлённо посмотрел вверх, в дверной проём, и словно забыв обо мне, подскочил к трапу и вышел на корму. Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.
— Оказывается, мы изредка видели их и раньше! — кричал какой-то мужчина. — Это было похоже на то, как будто ренс был живым!
Я ещё не успел проморгаться, выйдя из полумрака трюма на ярко освещённую полуденным солнцем палубу, а мой конвоир, всё это время ожидавший меня снаружи, уже смотал с ярма верёвку, и взял меня на короткий поводок, то есть между его кулаком и моей шеей осталось всего около одного гореанского фута. Охранник недвусмысленно дал мне понять, что он снова приступил к своим обязанностям.