Скиталец. Начало пути
Шрифт:
Проходит слава мирская, Даня. Любовь не длится вечно. У роз много шипов.
– Да. Я объявил об этом команде. Ты с сегодняшнего дня матрос, такой же, как они.
– Радостный блеск в глазах вчерашнего юнги теплом отозвался в сердце капитана.
Сон у Дэна сразу пропал. Ему хотелось пройтись по каюте колесом, он матрос. Настоящий матрос.
– Дэн, хватит веселиться. Иди, иди на палубу. Там ребята тебя встретят. Наградят тумаками.
– За что, капитан? За что тумаками?
– удивлялся
– Как за что?! Ты теперь матрос. Вот от радости они и всыплют тебе.
Даня вышел на палубу. Яркий утренний свет встретил его. Соленый ветер обнял руками. Вселенная радовалась приходу нового матроса "Скитальца". Матросы походили, хлопали по плечу. По спине. Кто-то ткнул кулаком в бок. Они поздравляли его, радовались вместе с ним. Ему хотелось обнять их всех. Он получил лучшие подарки в жизни. Подошел Сол. Руки в карманах штанов. Осмотрел бывшего юнгу с ног до головы. Отрицательно покивал гловой.
– Поздравляю, Дэн. Ты теперь матрос. Когда успел вырасти... Жалко, что я тебя раньше не утопил.
– За что топить, Сол?
– Пустой вопрос. Ради шутки.
– Как? Я из-за тебя две монеты потерял. Должен Брайану отдать. За такого, как ты не жалко, но убывает.
– Вынул ручищи из карманов и обнял.
Тут подкатил Брайан. Встряхнул копой рыжих волос, протянул руку к Солу, скаля зубы в усмешке.
– Гони монеты!!
– Торжествующе посмотрел по сторонам. Монеты - ерунда, главное - победа, выигрыш. Сол не в накладе. На спор его толкает не желание выиграть, а азарт. Лихорадка спора.
Сол порылся в карманах и протянул Брайану деньги.
– Бери, выпей за здоровье нашего матроса.
Сол хитро смотрел на Дэна и продолжал:
– Теперь ты вместе с нами в бой пойдешь. Хватит сидеть в каюте. Или струсишь? Испугаешься. Забьешься в угол, чтоб тебя не увидели.
– Нет, я то же пойду в бой. Только вначале я приложил бы кулак к твоей роже, что б ты не нес чепухи.
– Ладно тебе. Доживем до боя и там посмотрим. Можно пари заключить, - Сол радостно улыбался. Говорил он без зла. Ему, по обыкновению, хотелось кого-то завести. Характер у него такой вредный. Это знали все, не обращали внимания. И спорил сейчас Сол, понимая, что шансов на выигрыш нет. Из простого упрямства.
– Что, Брайан, пари на две монеты? Глядишь, я отыграюсь.
– Сол шмыгнул носом и гордо задрал голову.
– Давай, мне твои деньги пригодятся.
Вызов принят. На борту еще долго будут обсуждать пари, Солу повод покрасоваться.
Проснувшись в своей комнате, Данька оделся и быстро побежал на кухню с криками: Мама! Мама!
Чайник на плите закипел. Шляпа - крышка приподнялась и забренчала, приветствуя матроса.
– Даня, что случилось? Ты все сейчас перевернешь, - говорила мать.
Даня прыгал возле стола,
– Я теперь матрос, мама. Капитан назначил меня матросом!
– Матрос? Даня, поздравляю. Молодец, сынок, - Мария Петровна обняла сына.
Данька пил кофе, а мать смотрела на него и грустно улыбалась. Как рано взрослеют сыновья.
Идя в школу рядом с Максимом, он решил пока не рассказывать о случившемся на корабле другу. После уроков рассказать, так интереснее. Максим и не приметил особого возбуждения Даньки. Он был озабочен предстоящей контрольной по математике.
– Боюсь я чего-то. Ведь Афанасий восемь на семь, так они называли своего старого учителя математики, опять какую особо сложную задачу откопал.
Они люби этого старичка. Иногда передразнивали его манеру говорить, подсмеивались. Он был строг и давал сложные задания. Они рассказывали детский стишок о своем учителе: Дано, Афанасий лезет в окно, допустим, что мы его не пустим, требуется доказать, как он будет вылезать.
– Не трусь, Макс, как-нибудь, решим.
– Математику Данька считал самым простым предметом. Решить задачу - труд не велик.
– А ты мне поможешь?
– Максим не плохо решал задачки, но иногда паниковал. Не хватало внутренней уверенности.
– Помогу, куда я денусь. Паниковать не будешь, решишь без моей помощи.
Контрольную они написали. Чувствовали, что написали хорошо. Правда, Макс пару раз толкнул локтем друга, загляни в мою тетрадь, прав ли я. Шли домой в приподнятом настроении. Желтые осенние листья падали под ноги. Откуда-то несло дымом сжигаемой травы и подгнивших листьев. Дни безмятежной осени.
Над головой по осеннему прозрачное небо. В грязных разводах асфальт. Даня предложил:
– Пройдем ко мне. Купим торт и отметим, - говорить дальше не стал, подольше хотел сохранить интригу. Гордость распирала, но он крепился.
– Что отметим? Контрольную?
– Максим крутанулся вокруг своей оси, полное удовольствие от жизни.
– Не только это. У меня есть еще одна новость, - Данька говорил полушепотом. Пусть Макс попробует разгадать его тайну.
– Говори, колись, темнила.
– Требовал друг.
– Нет. Вот придем, тогда. Зайдем, купим торт. Я люблю, когда масла побольше. Побольше крема.
Они оба любили такие торты. Устроились на кухне, разрезали торт. Налили в чашки кофе. Крепкий, Даня пил без сахара.
– Говори теперь, Даня. А то не стану есть торт, - угроза, которую не исполнит. Пусть луна упадет, но после. Пусть замолчат пушки, лишатся дара речи музы, Максим занят тортиком.
– Там, на Тортуге меня произвели в матросы, - Данька поднялся на ноги. Встал по стойке смирно. Готов к навешиванию орденов на грудь.