Скорость
Шрифт:
Сейчас, поглядывая на засыпающего мальчика, Елена Гавриловна была занята той же мыслью: «Что бы там ни произошло, а у меня есть сердце…»
Поправив на Вовике одеяло, она повернулась к Наташе.
— Ложись-ка и ты, моя хорошая, спать. Отец наверно задержится. Слышишь, что на улице творится?
Они подошли к окну, приоткрыли штору. В густой снежной сумятице ничего не было видно. Широкая улица с рядами столбов и деревьев словно исчезла куда-то.
— Ложись, — повторила Елена Гавриловна, ласково обняв девочку. —
12
В комнате дежурного было оживленно. Срочно вызванные бригады готовились к схватке с бураном, оформляли документы, знакомились с новыми приказами. Сам дежурный, прижимая к уху телефонную трубку, говорил старшему диспетчеру отделения:
— Да, да, знаю, уже выходит. А для второго сейчас проясним.
Он повернулся к сидящему рядом Алтунину, спросил:
— Как же быть, Прохор Никитич? Придется снимать паровоз с шестой канавы. Его еще не потушили.
Алтунин посмотрел на прикрепленную к стене карту путей, задумчиво пощупал упругий подбородок. «Вторым» именовалось северо-восточное плечо, проходящее по самой пустынной местности. Там даже при небольших буранах создавалась угроза движению. И сейчас надо было срочно послать туда снегоочиститель.
— Что ж, снимайте, — согласился Алтунин. — Ремонт на сутки оттянем.
— А с заявками на другие участки что будем делать? — продолжал беспокоиться дежурный. — Может, Кирюхин не верит, что в депо нет больше паровозов?
— Он, видно, уверен, что у нас есть волшебная палочка, — скривил губы Алтунин, и пальцы его медленно забарабанили по столу.
С того момента, как он вернулся с линии, не прошло и двадцати минут, а Кирюхин звонил уже дважды. Он грозил принять самые суровые меры, если его требования на локомотивы не будут выполняться точно, без объяснений и проволочек. Этот гнев был вызван предложением Алтунина снять со станций Кинешма и Степная три паровоза, находящиеся там без действия, и пустить их под снегоочистители.
— Вы меня предложениями не кормите, — возмущался Кирюхин. — Я слушать не хочу. Извольте организовать дело так, чтобы снегоочистители работали на всех линиях.
Но положение с локомотивами от этого не менялось. Удовлетворить заявку диспетчера четвертого участка Алтунин мог, по самым строгим расчетам, не ранее как через три часа. Конечно, ждать было безрассудно. Требовалось придумать что-то другое. А что?
— Посоветуйте снять маневровый, — сказал дежурный. — Там сейчас два.
— Уже советовал.
— Не хотят? Напрасно. Можно потерять больше, В такую пургу…
Во время разговора зашел человек в офицерской форме без погон. Щеголевато пристукнув каблуками, он привычно выпрямился, будто перед военным начальником.
— Разрешите представиться, Зиненко. Инструктор горкома.
Алтунин протянул ему руку.
—
— Да я уже с утра брожу здесь, — улыбнулся Зиненко. — Даже обедал в вашей столовой. Специально ждал, когда с линии вернетесь.
— Напрасно ждали, — сказал Алтунин. — Занят я. И когда освобожусь, не знаю.
— Жаль. С Дубковым хотел поговорить, тоже неудача: в рейс уехал. А главный инженер чего-то уклоняется. Может, все-таки подождать?..
Алтунин посмотрел на молодцеватую фигуру гостя, на его бойкие выразительные глаза, прищурился.
— А что, собственно, вы хотите?
— Видите ли, вопросов много. И вообще мне хочется войти в курс ваших дел. И насчет отношений с отделением, и с Мерцаловым…
— Нет, нет, — решительно мотнул головой Алтунин. — Не могу. Вы же видите, что делается. Весь резерв снегоочистителей в бой двигаем. — И он опять повернулся к путевой карте, давая понять, что разговор окончен.
Не прошло и пяти минут, как снова распахнулась дверь. На пороге появился сам Кирюхин. Глаза его злобно сверкали, С бороды падали клочья снега.
— Ну, что, опять предложения готовите? Хватит! Пойдемте в цехи!
Алтунин поднял голову.
— Может, сначала выслушаете?
— Потом, потом!
Алтунин пожал плечами и, застегнув куртку, пошел следом за Кирюхиным.
У паровоза, что стоял на первой канаве, начальники переглянулись.
— На промывке? — спросил Кирюхин.
— Как видите, — ответил Алтунин.
— Умники. Выбрали время.
— Ничего не поделаешь. Болезни легче предупреждать, чем заниматься потом лечением.
— Это я уже слышал, — махнул рукой Кирюхин. — Но мне локомотивы нужны! Понимаете?
— Я уже докладывал. Два паровоза смогу дать только через три часа.
— Вы что, смеетесь? Через три часа буран черт знает что наделает. Поезда занесет.
— Все возможно, — сказал Алтунин. — Потому и предлагаю взять паровозы на станциях Кинешма и Степная. Они же там простаивают. И вообще диспетчеры отделения, по-моему, допускают…
— А по-моему, вы не о том думаете, — резко прервал его Кирюхин и размашисто зашагал в глубь депо. У других «больных» паровозов он уже подолгу не задерживался, лишь коротко спрашивал: «Что с этим? А вон с тем?»
Под конец обхода он повернулся к Алтунину и, взявшись за всклокоченную бороду, шумно вздохнул.
— Что же получается, а? План ремонта выполняете, а в трудный момент обеспечить паровозами не можете. Опять винить диспетчеров будете?
— Да, буду. — Начальник депо вынул из кармана блокнот, отыскал нужную страницу и хотел сообщить, сколько по его подсчетам локомотивы сделали за месяц холостых пробегов и сколько времени простояли в резерве. Но Кирюхин не дал ему сказать и одного слова. Рассвирепел окончательно.