Скорость
Шрифт:
Настроение у Сазонова-младшего было хорошее. Во-первых, потому что два часа назад он сумел, не задерживая поезда, отыскать неисправность в топливной системе дизеля и вернуть тепловозу потерянную было мощность. Во-вторых, его радовало то, что в этом рейсе ему удалось уже сэкономить четыреста двадцать килограммов топлива, чего он никогда еще не добивался на этом участке. И сейчас, поглядывая на стрелку скоростемера, Юрий старался прикинуть, сколько еще даст ему экономии топлива сила инерции поезда на оставшемся отрезке пути.
Ритмичное
«Нет, не то», — остановил себя Юрий и начал снова:
Про светофоры я сказал: Они, как Майины глаза…«О-о, теперь кажется лучше!» Он вспомнил недавний поход с Майей на пляж, веселую игру в мяч на залитом солнцем песчанике. Но было это все-таки давно, больше недели назад. А после этого они уже никуда не ходили: ни купаться, ни в парк. Майя все эти дни готовилась к экзаменам. И Юрий старался не мешать ей, не затевал никаких свиданий. Даже не заходил в секретарскую. «А сегодня нужно встретиться, — подумал он. — Хотя бы на час…»
Настойчивые позывные рации перебили его мысли. Сквозь шум и потрескивание в эфире пробивался твердый мужской голос:
— Внимание, внимание! Вызываю сто семьдесят второй! Слушайте!.. Я — «Депо»!
— Да, да, сто семьдесят второй слушает.
— Сазонов?.. Юра?.. Это ты, да?
Говорил сам Алтунин. Слова его то звучали басовито и громко, то вдруг уплывали куда-то, рвались. Но Сазонов-младший привык улавливать нужные звуки при любом шуме. И сейчас он хорошо понял, что в депо прибыла группа машинистов из соседнего отделения, что люди эти хотят встретиться с ним, Сазоновым.
У Юрия от такого неожиданного известия екнуло сердце. Шутка ли, целой группе незнакомых машинистов он должен рассказывать, как достиг безаварийной езды, как добился высокой экономии топлива. А вдруг?.. Нет, никаких вдруг не должно быть. Он быстро подавил волнение и крикнул в трубку:
— Пусть ожидают! Приеду, поговорим!
— А самочувствие, самочувствие как? — допытывался Алтунин.
— Все в порядке! Не беспокойтесь!
Положив трубку, Сазонов-младший взялся за рукоятку контроллера. Впереди у горизонта уже показался знакомый серый прямоугольник элеватора. Машинист сделал несколько рассчитанных движений рукояткой, и скорость поезда начала постепенно гаснуть. Стрелка скоростемера сперва упала на пятьдесят, потом на тридцать. Отстали от тепловоза воздушные вихри. А впереди уже наплывали первые строения родного
У станции, когда поезд остановился и отцепленный тепловоз подошел к пункту технического осмотра, гости один за другим стали подниматься в кабину машиниста.
— Пожалуйста, прошу! — пригласил Юрий, пожимая каждому из них руку. Он понимал, что приезжих интересует состояние тепловоза, пробежавшего сотни километров по сухой и пыльной степи. Но Юрий не боялся придирчивых взглядов. Он следил за машиной очень внимательно на всем пути следования. На каждой остановке вместе с помощником тщательно протирал и кабину, и секции. И сейчас он был уверен, что даже отец не стал бы ругать его за состояние тепловоза.
Последним в кабину вошел начальник депо.
— Ну, вот — сказал он, показав на Юрия. — Можете допрашивать. Человек он хотя и молодой, но, как у нас говорят, с профессорской бородкой.
— Да нет, — засмущался Юрий. — Как все, так и я…
А тридцатью минутами позже, немного привыкнув к гостям, Сазонов-младший стоял уже в красном уголке и неторопливо объяснял:
— Я так понимаю, товарищи. Самое главное, машинист должен постоянно чувствовать поезд. Для этого, конечно, мало следить за приборами и точно выполнять инструкции. Для этого, если так можно сказать, нужно понимать и чувствовать душу поезда.
Гости оживились, начали переговариваться. Удивило кое-кого непривычное выражение молодого машиниста относительно души поезда: не слишком ли, дескать, человек одухотворяет машину? Другим, наоборот, слова Сазонова очень понравились.
В красный уголок вошел Сазонов-старший. Сдернув с головы фуражку и пригладив жидкие волосы, он бесшумно приблизился к гостям и сел на крайний стул. Потом Юрий увидел в дверях Романа Филипповича, Синицына и Елену Гавриловну Чибис. Потом заходили другие люди и тоже занимали свободные места.
Машинистам хотелось узнать буквально все: и как Юрий с помощником успевает поддерживать чистоту в тепловозе во время движения, и как пользуется тормозами, если требуется, предположим, быстро перейти на другую скорость.
Сазонов-старший тоже не утерпел, помахал сыну рукой:
— Ты вот что, Юра! Доложи, как мы бракоделов на свет божий выводим. А то подумают люди добрые, умалчиваешь, сора из избы выносить не желаешь.
— Не все сразу, батя, — сказал Юрий. — Дойдет очередь и до этого.
В перерыв все высыпали на деповский двор. А Юрий сразу побежал в секретарскую начальника депо, чтобы повидать Майю и договориться о свидании. Он приготовился даже прочитать ей свои стихи, сочиненные в дороге. Но распахнув дверь, остановился. За столом не было Майи, а сидела незнакомая пожилая женщина в сером платье и с высоким пучком волос на затылке.
— А где Белкина? — растерянно спросил Юрий.
Женщина, вероятно, уловила волнение вошедшего и снисходительно улыбнулась.
— Белкиной нет. Она уже здесь не работает.