Скованные льдом
Шрифт:
шелковые складки алого платья расстелились по белой мраморной скамейке. Спрятав лицо в
ладонях, она плакала.
– Это Возлюбленная Короля, - сказал Кристиан.
– Ты же сказал, они были безумно друг в друга влюблены. Чего же она плачет?
– Она тосковала в одиночестве, пока Король занимался экспериментами в своей
лаборатории. Она ждала его сотни тысяч лет одна, за исключением нескольких созданий,
которым он мог ее доверить, и его редких визитов.
Кристиан
коридоров. Все же в голове не укладывается. Кто бы мог подумать, что бок о бок с нашим
миром существует такое фантастическое место, спрятанное за тайными ходами и зеркалами?
Иногда моя жизнь настолько захватывающая, что я едва выдерживаю это!
По лимонным мраморным полам мы проходим солнечное крыло дома с высокими
окнами, отражающими яркий летний день, идем по розовым кварцевым полам с сиреневым
оттенком заката, пересекаем пол, выложенный бронзовой плиткой, в комнатах без окон с
величественными, огромными, королевскими стульями, кушетками и кроватями. Здесь есть
и камины, по высоте сравнимые с небольшим домом, а потолки здесь выше, чем шпили
кафедральных соборов.
– Насколько большой этот дворец?
– Говорят, что бескрайний. Говорят, Король создал дворец, который постоянно растет.
– Как здесь можно что-то найти?
– Ох, в этом и загвоздка, девушка. Это трудно. Все постоянно изменяется. Не помогают в
поисках и обманки Короля. Чтобы лучше защитить свои записи, он создал во Дворце
множество библиотек. Бэрронс думает, что нашел настоящее хранилище. Это не так. Я видел
книги, которые он украл. Они были из Зеленого Кабинета.
– А ты откуда знаешь, какая из библиотек настоящая?
Кристиан замешкался.
– Что-то здесь взывает ко мне, - наконец ответил он.
– Я был здесь в ловушке какое-то
время, в будуаре короля, и теперь чувствую притяжение дома вне его пределов. Оставшиеся
воспоминания в комнатах Дворца были такими яркими, что граница между реальностью
иллюзией стала размыта. Иногда, засыпая, я слышал шепот, и во сне был Королем, идущим
по коридорам. Я знал, где что находится, словно сам обставил этот дом. Я даже понимал
закономерность изменений. Некоторые из этих воспоминаний верны и сейчас. Другие не
внушают доверия. Но все же я уверен, что малиновый коридор, который всегда можно найти
после бронзового, ведет в музыкальную комнату с тысячами инструментов, которые сами
начинают играть, когда ты проворачиваешь ключ в замочной скважине двери. Словно
большая музыкальная шкатулка. Я знаю, что в кобальтовом крыле
нет силы притяжения и повсюду нарисованы звезды. Там он порой создавал целые
вселенные ради развлечения своей возлюбленной. Знаю, что в страхе, что кто-то найдет
книги с описанием его экспериментов, он спрятал их в Белом Дворце. Говорят, он запер
рецепт каждого Темного, которого когда-либо создал или собирался создать, и, уходя, высек
над входом в библиотеку предупреждение. По этой надписи и можно понять, что это
истинное хранилище.
– А что там написано?
Он остановился.
– Сама прочитай, девушка.
Я посмотрела наверх. Мы стояли у точно таких же дверей, как в аббатстве при входе в
зал, где заперт Круус. Высеченные в камне вокруг них внеземные символы пылают мрачным
темно-синим пламенем, а сверху дугой, покрупнее, высечены другие слова.
– Не могу. Это не английский.
Кристиан, перемещаясь от одной стороны арки к другой, нажал какие-то символы, и
через мгновение двери бесшумно открылись.
– Здесь сказано: "Прочти их и пролей слезы". Пойдем, девушка. Нам надо найти иголку в
стоге сена.
Библиотека Короля - самое чумовое место из всех, что я видела.
Кристиан исчезает в ту же секунду, как открываются двери. А я так и стою на пороге с
открытым ртом. Вид кажется просто бескрайним, проход между неровными,
зигзагообразными книжными стеллажами простирается на тысячи метров вдаль, уменьшаясь
до крохотной черной точки. Очарованная, я шагаю внутрь.
Несмотря на всю громадность дверей, я могу раскинуть руки, идя между стеллажами, и
коснуться кончиками пальцев корешков книг по обе стороны. Ряды стеллажей, полочек и
панелей на невидимых креплениях забиты книгами, склянками и безделушками. Все
горизонтальные поверхности расположены под невероятными углами, и, вопреки законам
физики, все вещи могут на них устоять. Прямо надо мной книжный шкаф изгибается так, что
все книги должны были бы градом посыпаться на меня. Я не вижу, насколько высокий здесь
потолок. Такое ощущение, что я на дне пропасти, состоящей из книг, которых здесь
миллионы, разных по цвету, форме и размеру.
Здесь проход между стеллажами расширяется до 6 метров, а дальше сужается настолько,
что едва можно протиснуться боком. Я жую шоколадные батончики один за другим,
продвигаясь по этому чокнутому месту.
Некоторые книжные стеллажи уходят в сторону ответвлением от основного прохода и
расстояние между ними всего пара сантиметров.