Скромное обаяние художника Яичкина (Божий одуванчик - 2)
Шрифт:
Пока я пыталась попасть ключом в замочную скважину, Леня грустно вздыхал, а потом вдруг положил мне на плечо ладонь и проникновенно сказал:
– Галина, я никогда не забуду этот вечер.
– Кто ж такое забудет, - отмахнулась я, силясь впихнуть ключ в замок.
– И я надеюсь, что ты когда-нибудь сумеешь простить меня, - не унимался Леня.
– Что?
– обернулась я, всецело захваченная ликованием: дверь наконец-то поддалась.
– Я говорю, - со слезой в голосе простонал Леня, - прости меня, Галина!
– В смысле?
– нахмурилась я.
– В прямом, - вздохнул
– Эй! Полегче!
– звонко выкрикнула я, сделав неуверенный шаг назад. Куда там… Мне грубо зажали рот и впихнули вместе с Леней в открытую квартиру. С леденящим душу грохотом дверь захлопнулась, и все мы погрузились в кромешную тьму.
Началась неясная и весьма хаотичная схватка в коридоре, погруженном во мрак.
Приложение № 5. Вещи, о которых я подумала, когда дверь квартиры захлопнулась
Помнится, тогда я подумала о следующих вещах:
1. (сосредоточенно) я не успела написать завещание;
2. (со стыдом) мне совершенно нечего завещать родственникам;
3. (с радостью) вот и правильно, не фига добро разбазаривать!
4. (с возмущением) как? За столько лет я не нажила ни одной ценной вещи?
5. (с грустью) теперь-то Пашка попляшет;
6. (с угрызениями) а кто будет писать про восьмое марта?
7. (с ужасом) неужели действительно Николай Аполлинарьевич?
8. (с мстительным восторгом) бабуля убьет всех, кто к этому причастен;
9. (обречено) но мне уже будет все равно;
10. (закусив губу) а кота они не тронут?
11. (пораженная внезапным открытием) а меня?!
12. (на грани нервного обморока) что надо этим козлам?
13. (с сомнением) неужели моя девичья честь?
14. (устало) уже наконец кто-нибудь догадается включить свет?
Глава пятая, в которой мы с Леней поем, а супружеская верность торжествует (окончание)
Несмотря на то, что два литра пива начисто лишили меня воли к победе, я каким-то чудом сумела вывернуться из крепкого захвата
– А-а-а-а!
– это я наконец-то вспомнила, что приличные барышни делают в таких случаях, и завопила что было мочи. Все затихли, оглушенные, и в тот же момент коридор озарился ярким светом - Леня все-таки догадался дотянуться до выключателя. Все молчали, переводя дух, и за эти десять секунд я успела рассмотреть нападавших.
О… Эти лица мне были хорошо знакомы. То есть, не конкретно эти лица - вообще тип подобных физиономий. Ко мне нагрянули бандитские шестерки - шелковые рубашки, расстегнутые на груди так, чтобы были видны массивные золотые цепи, кожаные куртки (тоже расстегнутые, несмотря на метель и февраль), брюки со стрелками и барсетки, висящие на кистях руки (интересно, они хоть в туалете их снимают?). Стало очень страшно. Если честно, до сих пор жизнь моя складывалась так, что мне ни разу не приходилось общаться в одиночку с агрессивно настроенными бандитами. С бабулей все было как-то проще - из любой схватки она всегда выходила победителем - будь то банальная игра мускулами (в таком случае в ход шли все тяжелые предметы и ужасающе нечестная тактика) или поединок интеллектов.
Однако молчание начинало затягиваться. Уж не знаю, может быть у них это - способ психологического давления на клиента, но на всякий случай я прервала тишину первой.
– Леня, - прошептала я дрожащим голосом, - как ты мог?
– Я извиняюсь, - потупился тот.
– Он извиняется!
– патетически воскликнула я, призывая в свидетели всех присутствующих, - вы слышали? Он извиняется… Ну, тогда это начисто меняет дело…
– Хватит тут Санта-Барбару разводить, - строго прикрикнул на нас самый мордатый бандюган. Рыло, - обратился он к Лене, - разводи кошелку.
– Рыло?
– живо заинтересовалась я, - чудно! Более точного определения тебе подобрать невозможно.
– Это от фамилии!
– выкрикнул Леня, побагровев, - Рыльцов! Хорошая фамилия…
– С кучей производных, - вставила я.
– Хватит базары гнилые нам тут пороть!
– разъярился мордатый, - где секретер, кочерга?
– Какой секретер?
– сглотнув, спросила я.
– К-какая кочерга?
– Такой секретер, - противно, но очень похоже передразнил меня мордатый, - тот, что ты и еще два вафела из домика под снос умыкнули. А кочерга - это ты.
– Б-буфет?
– уточнила я, дипломатично пропустив мимо ушей «кочергу».
– Секретер!
– гаркнул мордатый, оплевав меня с ног до головы, - я по два раза не повторяю.
Несмотря на крайне неучтивое обращение с собственной персоной, я почувствовала, что с души моей свалился камень весом примерно в тонну. Все встало на свои места. Ребята пришли за своим буфетом, или как его там, сейчас они унесут это кошмар прочь из моей жизни, мы с Пашкой помиримся и больше никогда не будем ссориться.