Сквозь ад
Шрифт:
Позже, за своим столом в «Дипдине», ожидая, когда перезвонит Смит, Берд потягивал бренди и старался себя успокоить. Все обойдется. Иначе быть не может. Смит поймет. Телефон зазвонил, когда в комнату вошел Альберт с чайными принадлежностями на серебряном подносе. Берд поднял руку, призывая его к молчанию, и снял трубку.
— Говорит Смит.
— Это Берд, сэр. — У Берда дрожали руки. — В действительности, у нас возникли некоторые проблемы.
Голос Смита нисколько не изменился.
— Расскажите
Берд рассказал, не упомянув Альберта и его выпивку, относя аварию целиком за счет дефекта рулевого управления.
Когда он закончил, Смит сказал:
— Очень неудачно.
— Согласен, но от аварий никто не застрахован, сэр.
— Ничего не могу сказать по этому поводу, со мной такого не случалось, — сказал Смит.
— Так что нам делать дальше, сэр? Товар заберет мистер Джагоу, как обычно?
— В этом нет необходимости. Я сам заберу товар завтра ровно в три. Оставьте его в багажной ячейке номер сорок три на вокзале Виктории в Лондоне.
— Но где взять ключ, сэр?
— Получите его завтра в конверте с утренней почтой. У меня есть дубликат, — объяснил Смит.
— Хорошо, сэр.
— И лучше, чтобы с вами не случалось никаких аварий, мистер Берд, а то Джагоу придется вас навестить, чтобы разобраться с этим, вы же не хотите этого, не так ли?
— В том нет нужды, сэр, — пробормотал Берд.
— Не волнуйтесь, мистер Берд. Парень был никто. Они все были специально отобраны из людей такого сорта. Нет никакой возможности связать его с кем-нибудь из нас. Немного удачи и все это выльется просто во временное неудобство. Спокойной ночи.
Берд положил трубку, и Альберт спросил:
— Что он сказал?
Берд рассказал ему. Теперь, благодаря реакции Смита, он испытывал подъем, освобождение, уверенность.
— Он прав. Мальчишка никто. Катафалк угнанный. Все документы фиктивные. Царапугам ничего из этого не вытянуть.
— Царапугам, мистер Берд?
— Извини, Альберт, выдал тайну своей юности. Так мы называли копов, когда я ходил в крутых парнях в Ливерпуле.
Альберт кивнул.
— Я подумал, мистер Берд, об этой багажной ячейке на вокзале Виктории. Я имею в виду, если я покручусь там, может быть мне удастся его увидеть. Я делал это раньше, когда этот чудак Фраскони подключился.
Берд с сожалением покачал головой.
— Альберт, я не понимаю, как ты жив остался. Неужели ты мог подумать, что такой большой человек, как Смит, допустит какую-нибудь глупость? Если ты только попробуешь, этот подонок Джагоу накинется на тебя как стервятник. Просто чудо, что тебе сошло это тогда. Тебя найдут плывущим вниз по Темзе с членом в руке. Это была бы потеря. Что там у тебя?
— Чай, мистер Берд. — Альберт налил чай из любимого серебряного чайника Берда в чашку тончайшего фарфора. — Цейлонский. Так, как вы любите.
— Чудно. — Берд подержал чай во рту и потом с удовольствием проглотил. — Нет ничего лучше чашки хорошего чая, любила говорить моя старая
— Хорошо, что у меня есть вы, чтобы направлять меня, мистер Берд, — сказал Альберт и налил ему еще чашку чая.
В этот самый момент, в Париже, Джагоу слушал версию событий в изложении Смита.
— Вляпались, мягко говоря, — заключил он. — Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Пока, ничего, — сказал Смит. — Если повезет, то все обойдется. Подождем и посмотрим, но если возникнут неприятности, вы мне потребуетесь здесь для выполнения работы по ликвидации. Приезжайте-ка вы утром в Лондон. Обычная служебная квартира в Гайд-парке. Я с вами свяжусь.
— С удовольствием, сэр.
Джагоу положил трубку. Постоял, глядя на телефон, и рассмеялся. Нет слов, как все смешно получилось. Он все еще смеялся, когда входил в спальню, чтобы переодеться.
3
Бригадир Чарльз Фергюсон командовал Группой четыре с момента ее создания в 1972 году. Он был крупным неопрятным человеком немного старше шестидесяти с обманчиво добрым лицом, который предпочитал мятые костюмы с единственным намеком на принадлежность к армии в виде галстука гвардейца. Когда это было возможно, Фергюсон предпочитал работать дома, в роскоши своей квартиры времен Георгов, расположенной на Кавендиш-сквея, где он и пребывал на следующее утро, удобно устроившись около камина Адама, с чаем и кипой документов, требующих его внимания, когда вошел его ординарец гурка, Ким.
— Пришел полковник Вильерс, сэр. Он говорит, что это срочно.
Фергюсон кивнул, и спустя мгновенье вошел Тони Вильерс, одетый в свитер с высоким воротом, твидовый пиджак из Донегола и свободные вельветовые брюки цвета жухлой зелени. Он был бледен, глаза потемнели, все явно свидетельствовало о несчастье. Он нес портфель.
— Дорогой Тони. — Поднялся ему навстречу Фергюсон. — Что случилось?
— Этот рапорт только что поступил, сэр. Поступил на главный компьютер, оттуда ко мне на стол в соответствии с процедурой перекрестных ссылок для служебного персонала. — Фергюсон поправил очки для чтения с половинными линзами, подошел к окну и стал читать рапорт, переданный ему Вильерсом.
— Просто невероятно. — Он обернулся. — Но при чем здесь ты, Тони? Я не понимаю.
— Эрик Тальбот сын моего двоюродного брата Эдварда. Вы помните Эдварда, сэр? Подполковника в Парасе. Он погиб на Фолклендских островах.
— Боже мой, конечно. Так вы родственники?
— Так точно, сэр.
— Но если мальчик выдавал себя за какого-то Джорджа Уолкера, как полиции Кента удалось так быстро идентифицировать его тело?
— Мальчик сгорел не полностью. Они смогли снять с него отпечатки пальцев, которые оказались в национальном компьютере.