Сквозь тьму
Шрифт:
Как бы подчеркивая это, несколько яиц упало в деревне и вокруг нее. Ратхар гадал, узнали ли рыжеволосые каким-то образом, что он расквартирован здесь, или драконьи летуны Мезенцио просто заметили солдат и демонов на улицах и решили оставить свои визитки. Если в этом доме взорвется яйцо, "как" и "почему" не будут иметь значения.
Маршал отказался зацикливаться на этом. Он изучил карту, чтобы посмотреть, какое подкрепление он мог бы послать армии Ункерлантера к западу от Дюрвангена. Единственными людьми, которых он видел, были
Ватран производил аналогичные расчеты. Он сказал: “Даже если мы выведем солдат с юга, у нас нет гарантии, что мы возьмем Дуррванген.Люди Мезенцио будут цепляться за него зубами и ногтями на ногах, не только за него самого, но и потому, что это ключ к их дороге на север. Стоит ли рисковать Зулингеном ради шанса захватить Дуррванген?”
“Я не думаю, что мы стали бы рисковать Сулингеном”. Но Ратхар не был счастлив, когда вернулся к карте. “И все же, если рыжеволосые там обнаружат, что у нас нет ничего, кроме небольшого экрана против них, они могут вырваться наружу и устроить беспорядки по всему ландшафту”.
“И разве это не печальная правда?” Сказал Ватран. “Вы просто не можете доверять альгарвейцам, которые сидят там и позволяют убивать себя”.
“Хех”, - сказал Ратхар, хотя на самом деле это было не смешно. Ватран попал в точку. Если бы инициативу нужно было перехватить, люди Мезенцио непременно воспользовались бы этим. Он хотел бы, чтобы ункерлантцы проявили столько же энтузиазма, столько же желания действовать самостоятельно, если у них появится такая возможность. Он знал слишком много случаев, когда они позволяли альгарвейцам перехитрить их просто потому, что им и в голову не приходило предпринять какой-либо маневр самостоятельно.
Конечно, альгарвейцы не были так обременены инспекторами и импрессарио. Им не нужно было так много таких людей. Больше из них жили в городах, и у большего числа из них были их письма. Ратхар не знал, как король Свеммель мог управлять своим огромным, разросшимся, невежественным королевством без орд чиновников, которые следили бы за выполнением его приказов. Однако наличие над ними этих функционеров означало, что крестьяне не могли - и не захотели бы - много думать самостоятельно.Вместо этого они ждали приказов.
“Если мы выберем верный путь”, - медленно произнес Ратхар, - “мы очистим альгарвейцев от большого куска юга”. Ватран кивнул. Ратхар продолжал: “Пока мы уверены, что они никогда не доберутся до Маммингских холмов, мы пройдем долгий путь к победе в войне”. Ватран снова кивнул. Ратхар продолжил: “Мы не можем рисковать по этому поводу. Мы не можем позволить им снова углубиться на юг. Мы выберем верный путь, а затем столкнемся с ними лбами дальше на север. Мне это неприятно, но я не вижу, что мы можем сделать что-то еще ”.
“Чего бы это вам ни стоило, лорд-маршал, я думаю, вы правы”, - сказал Ватран. “И после того, как Сулинген падет, мы сможем бросить все, что у нас есть, на Дуррванген. И когда мы это сделаем, я не
“Нет, не зимой”, - согласился Ратхар. “Они лучше играют в эту игру, чем в прошлом году, но они недостаточно хороши”.
“Интересно, когда мы сможем двигаться вперед летом”. В голосе Ватрана звучала тоска. “Едва ли кажется справедливым то, что альгарвейцы вытворяют с нами в хорошую погоду”.
“Это несправедливо”, - сказал Ратхар. “Но мы тоже становимся лучше. У них все еще больше навыков, чем у нас, но мы набираем. И мы бросаем в бой больше людей, чем они могут. Мы бросаем в бой больше всего, чем они могут. Рано или поздно это обязательно окупится ”.
“Рано или поздно”, - мрачно повторил Ватран. Но затем он просветлел.“Я думаю, ты прав. Их главной надеждой было выбить нас из боя тем первым летом. Когда они этого не сделали, они оказались с проблемой на руках. Он указал на Ратхара. “Каково это - быть проблемой, лорд-маршал?”
“Это намного лучше, чем не быть проблемой”. Ратхар пристальнее посмотрел на мапонсе. Теперь, когда он принял решение, он не тратил времени на полумеры.В этом он был очень похож на своего повелителя. “Если мы собираемся уничтожить Сулинген, давайте бросим на это все, что у нас есть. Чем скорее рыжеволосые сдадутся...”
“Или тем скорее они умрут”, - вмешался Ватран.
“Да. Или тем скорее они умрут. Во всяком случае, чем скорее они прекратят сражаться там, внизу, тем скорее мы сможем снова перебросить людей на север.” Ратхар побарабанил пальцами по столешнице. “И они тоже это знают, проклинай их. Иначе они бы сдались. Таких хороших условий они больше не получат”.
“Они их не заслуживают”, - сказал Ватран. “И я поражен, что королевство не закатило истерику, когда ты им предложил”.
“По правде говоря, я его не спрашивал”, - сказал Ратхар, отчего густые белые брови Ватрана взлетели вверх. “Но если бы они сдались, он бы ушел надолго. Это тоже имело бы большое значение для победы в войне, а победа в войне - это то, чего он хочет ”.
“Одна из вещей, которых он хочет”, - сказал Ватран. “Другая вещь в том, что он хочет втоптать острый нос Мезенцио в грязь. Тебе лучше не пытаться отнять это у него ”.
“Я не был”, - сказал Ратхар, но ему было интересно, будет ли Свеммель кипеть так же.
Девятнадцать
В эти дни Бембо было нелегко расхаживать с важным видом по улицам Громхеорта. Даже Орасте, такой же невозмутимый и непоколебимый, как любой альгарвейец, когда-либо родившийся - он, возможно, почти был ункерланцем, если судить по характеру, - столкнулся с трудностями, разгуливая по улицам оккупированного фортвежского города. На слишком многих стенах было нацарапано одно-единственное слово: СУЛИНГЕН.