Слабо не влюбиться?
Шрифт:
Чертов закон подлости! Почему им приспичило закупаться продуктами именно здесь? Почему сейчас?!
– Малая, у нас тут очередь! – рявкает Артём, принимая деньги от той самой тучной женщины. – Огурцы давай!
Вот блин! Будто мало мне того, что поблизости ошивается предмет моих воздыханий, так еще и друг-зараза над душой стоит! Что за нелепая у меня жизнь?
Осторожно, стараясь не поднимать головы, подползаю к мешку с огурцами и принимаюсь медленно перекладывать их в целлофановый пакет. Передвигаться на корточках, конечно, не очень
Вручив товар покупателям, Соколов тоже садится на корточки и, уперев локти в колени, заговорщическим тоном выдает:
– Ну че, Васек, семки есть?
– А?
– Бэ, – передразнивает. – Что за закос под гопоту? Вставай давай.
– Я не могу, – сиплю натужно. – Там Коля!
– Какой Коля? – не догоняет Артём, а затем, поймав мой многозначительный взгляд, понимающе тянет. – А-а-а… Ненаглядный твой, что ли?
– Да, он там с мамой, у ларька с мороженым, – поясняю я. – Выглянь-ка, может, они уже ушли?
– Окей, – кивает друг, распрямляясь.
А в следующее мгновенье громко присвистывает и на весь рынок орет:
– Эй, Колян! Иванов! Здорово!
Стискиваю руки в кулаки и на несколько секунд прикрываю глаза, борясь с резко накатившей дурнотой. Кажется, именно так выглядит картинка моего персонального ада: я в пыльном переднике и с неопрятной буклей на голове сижу в окружении огурцов, а передо мной стоит безупречный Коленька, чьи шелковистые рыжие волосы сияют в лучах полуденного солнца. Прямо-таки безобразная лягушка и красавец-царевич!
– Ну ты и козлина, Соколов! – успеваю прорычать я, прежде чем к нашему прилавку устремляется мальчик из моих фантазий.
Принимаю вертикальное положение и незаметно стягиваю с головы резинку. Волосы наверняка будут лежать как попало, но хотя бы прикроют мои безбожно торчащие уши. Не то чтобы я комплексую по этому поводу, просто… К недостаткам лишнее внимание лучше не привлекать.
– Тёмыч, здорово! – Иванов пожимает руку предателю Соколову, который по обыкновению скалится во все тридцать два. – Ты чего здесь?
– Да вот, мы тут с Васькой деньжат решили подзаработать. Вы с ней, кстати, знакомы?
Коленька поворачивает голову ко мне, и его близорукий взгляд, брошенный поверх очков, мгновенно обжигает кожу. Нутро наполняется чем-то булькающим и горячим, и я чувствую, что начинаю неумолимо краснеть.
– Привет, – мой голос срывается в визгливый фальцет, а ладонь взлетает вверх в жалком подобии приветственного жеста.
Я не могу определиться, что именно хочу сделать: то ли просто помахать рукой, то ли изобразить знак мира двумя пальцами. Поэтому в итоге у меня получается какое-то невнятное безобразие, которое со стороны наверняка выглядит как нервный тик.
– Привет, – отзывается Иванов, и его изящные губы трогает легкая улыбка. – Я часто видел тебя в школе, но мы вроде не общались.
– Нет, не общались, – блею я.
Земля уходит из-под ног, пульс зашкаливает,
– Так пообщайтесь! В чем проблема? – выдает засранец Соколов. – Васька -классная девчонка. Скажи же, Колян?
Пипец, товарищи. Чувствую себя старой девой на выданье. Раз уж Тёма решил заделаться в свахи, то почему действует так топорно?! Коленька же сейчас догадается о моей тайной любви!
– Несомненно, – поддакивает Иванов. – Очень приятно познакомиться с тобой, Василиса.
Слыхали? Вот мой Коленька какой: тактичный, вежливый. Не то что Соколов, у которого тормозная система с рождения отсутствует!
– И мне приятно, – лепечу я, едва помня себя от волнения.
– Колян, я тогда тебе в личку Васькин номер скину, – словно не замечая напряжения, которым пропитан воздух, продолжает Тёма. – Сконнектитесь там, если че. Погуляете.
Коленька вздергивает уголки губ чуть выше, а я натурально погибаю от стыда. Нет, от такого позора мне вовек не отмыться. Убью Соколова! Четвертую!
– Хорошо, буду ждать, – с неожиданным энтузиазмом отвечает Иванов, а потом (о боже!) подмигивает мне.
Подмигивает, представляете?!
Вдох-выдох, Вася.
Вдох. Выдох.
Так, стоп. Это же не обман зрения? Мне ведь не померещилось, верно? Коленька правда не против со мной пообщаться? Тот самый Коленька, по которому я уже второй год сохну? А-а-а! С ума сойти!
Прощаясь, мальчишки снова жмут друг другу руки, а я отчаянно пытаюсь изобразить спокойствие, хотя подозреваю, что мои пылающие щеки и трясущиеся ладони выдают меня с потрохами.
– Ну че, Васек, – закинув руку мне на плечо, усмехается Артём, – слабо погулять с занудой Ивановым и при этом не краснеть как рак?
– Отстань, – брыкаюсь я. – И вовсе он не зануда!
– Зануда-зануда, – посмеивается наглец. – Скоро сама в этом убедишься.
– Ой, а ты прям все про всех знаешь! – отчего-то мне обидно за Коленьку. – Торгуй давай, Соколов! Не отвлекайся!
Отворачиваюсь от друга и повыше задираю подбородок.
– Эй, малая, чего кусаемся-то? – недоумевает мальчишка. – Это ж я тебя с твоим Ивановым свел! Ты мне спасибо сказать должна!
– Спасибо, – ерничаю я. – Доволен?
– Спасибо в карман не положишь, – парирует он. – С тебя массаж ног.
– Еще чего! – фыркаю. – Я не просила тебя мне помогать!
– Да без моей помощи ты бы за ним до выпускного хвостиком таскалась, так и не решившись заговорить!
Конечно, таскалась бы. Я ведь в принципе жутко стеснительная. Но массировать Тёмкины копыта я все равно не собираюсь! Слишком много чести!
– Ладно, Васек, расслабься, – после недолгого молчания примирительно выдает Соколов. – Ничего мне от тебя не нужно. Я ж по дружбе подсобил.