Слабые люди
Шрифт:
"Надо будет купить баллончики с краской и замазать к чертям тут все!"
Впереди маячила большая каменная плита со стоявшими на ней тремя контейнерами, уже доверху заполненные мусорными пакетами. Встав у теневой границы, в очередной раз с отвращением морщась, она задержала дыхание и пробежала мимо них, стараясь не вздыхать миазмы, исходящие от быстро сгнивающих под палящим солнцем бытовых и не очень отходов, а так же не растаять подобно желе под все еще висевшим над горизонтом огненным шаром. Остановившись у развилки, окинула взглядом обе дороги– ведущая прямо шла по направлению вниз к центру города; та же, что вела влево, приводила к заветному мини-маркету, далее уходя в полукруг, огибающий край города к небольшому ущелью, оканчивающемся тупиком– это был небольшой райончик частных домиков-дач, которые жители города посещали исключительно в праздники, где собирались семьями и
В магазине воняло потными телами и давно не стиранной одеждой. Кондиционеры работали в режиме охлаждения, что, впрочем, едва ли было заметно. Кое-где примелькался запашок скоропостижимо испортившихся овощей. Быстро найдя холодильник с мороженым, Соня схватила в охапку три эскимоски и побежала к кассе, по пути выхватив из холодильника бутылочку газировки. Очередь была короткая– перед ней стояли старушка с авоськой и худой мальчик примерно такого же возраста, как и сама София. Его длинные волосы немного вились, закручиваясь на концах, спадая и целиком скрывая лицо. Софии было скучно просто стоять на месте, ожидая, пока старушка выудит из своего кошеля нужное количество монет. План назрел быстро и, громко ойкнув, она специально выронила одно из мороженных. Быстро подняв выроненный пакетик, тут же посмотрела на сию минуту присевшего парня, уже протянувшего руку к пустому полу, и разочарованно сжала свои губы– вопреки ее убеждению, что все длинноволосые парни писаные красавцы, этот не был таковым: совершенно безэмоциональное, унылое лицо напоминало восковую маску, а неестественно черные глаза безучастно глядели на нее, в то же время смотря в никуда. А глядя на его невыразительные губы в поразительной близости от своего лица, Соня невольно передернулась. Ну не подпадал данный индивид под ее определение эстетической красоты!
Тем временем очередь дошла и до него.
–У тебя же нет собаки, Филипп. – сказала тучная блондинка-продавец, когда он положил перед ней пакетик собачьего корма и банку сгущенки.
–Там щенок на улице голодный, а у меня как раз лишние тридцать рублей. – улыбнулся тот.
"М-да, с улыбкой у тебя тоже проблемы!"– подумала Соня, увидев его мелкие зубы, формой похожие скорее на кирпичики, нежели на здоровые, красивые зубы.
–А, все занимаешься благотворительностью, а? – продавцу явно понравился ответ.
Филипп утвердительно кивнул и, расплатившись, вышел.
Несколько секунд спустя София вышла из супермаркета и с наслаждением принялась сосать фруктовый цилиндрик. Повернувшись в сторону улицы, с легкой досадой обнаружила в метрах десяти от себя все того же парня, сосредоточенно глядевшего в сторону леса, словно выискивая кого-то конкретного. Не успела она дойти и разминуться с ним, как через дорогу со стороны коттеджей раздалось громкое тявканье. Повернувшись, парень тут же улыбнулся и приготовил пакетик. На дорогу вылетел воробушек и приземлился аккурат на проезжей полосе. Следом выбежал маленький бурый щенок помеси немецкой овчарки. Раздался глухой звук, короткий писк. Машина, под которую малютка выбежал, чуть притормозила, качнулась и, взревев мотором, на полной скорости унеслась прочь. Услышав лишь звук удара, Соня тоже обернулась и пришла в ужас: маленький щенок лежал ничком на правом боку, раскрыв маленькую пасть с еще белыми зубками, из которой уже вытекала лужица крови.
* * *
Холодный взрыв произошел в груди и волной прокатился по всему телу. Пакетик выпал у Филиппа из рук и, спотыкаясь на бегу, он приблизился к маленькому тельцу. Упав на колени, выронил уже и банку, забыв о ней еще несколько минут назад. Легонько коснувшись мягкой, все еще нагретой солнцем шерстки, аккуратно припал ухом к кудрявому бочку. Девушка, которую он чуть было не задел своим плечом, за его спиной потупила взгляд и зашагала дальше. Если бы он обернулся к ней, то поймал момент, когда, выдержав не больше минуты, она обернулась к нему. Но он не оборачивался, что и позволило ей увидеть, как уже мертвое тельце довольно бесцеремонно было схвачено за шкирку и унесено в лес. Чернявая головка с поникшими ушками раскачивалась подобно маятнику при каждом шаге.
Секунду спустя раздался хлопок и струя сгущенки фонтаном брызнула во все стороны из расплющенной под колесами банки.
* * *
Софье вновь было плохо. Ее опять тошнило, а мертвый щенок все никак не
Объяснить им, почему она плачет, получилось не сразу. Мать отреагировала равнодушно, выдав "Ой, ну не плачь, милая, это же щенок, а не ребенок!" Предупреждая зарождавшееся в груди негодование, отец принялся утешать дочь, шепча ей ласковые слова, терпеливо убеждая, что в подобных случаях животные не успевают осознать всю полноту боли, а потому уносятся в рай, ничуть не страдая. Понимая, что моментов подобным этому, когда дочь сама льнет к нему, недолго забыв о своем высокомерии и пренебрежении, будет очень мало, если вовсе не обнаружится в будущем, отец прижал дочь к себе, рассказывая трогательную историю о своей собаке, которую, будучи еще совсем сопливым мальцом, подобрал на улице. О том, как срезал с нее катышки и ссохшиеся клоки шерсти, долго отмывал от сантиметровых слоев грязи, вычесывал остатки полинявшей шерсти и обрабатывал израненные лапки. О том, как кормил ее, устраивал в своей комнате, а вечером воевал с ее бабушкой и дедушкой, не приемлющих идеи наличия собаки в доме, по итогам одержав победу. И обо всем остальном, связанным с жизнью человека, в чьего жизнь вошла собака. Увлеченная рассказом, Соня забыла про слезы и, когда отец закончил, еще долго не шевелилась, оставаясь в его руках и даря то чувство нужности, которое каждый мужчина желает половину своей жизни. В ее же жизни, наверное, это был первый за многие годы миг, когда Соня обнимала своего папу искренне, ненадолго вновь приняв как дочь, а не посторонний человек. Как интересно получилось, ведь это так же был и тот момент, когда папа почувствовал впервые за долгое время чью-то нежность, внутренне уже страшась следующего дня с его первой репликой и стараясь запомнить сей миг как один из лучших за последние лет десять. Он действительно стосковался по этим ощущениям, по радости, которую доставляют всего лишь простые, искренние объятья.
Должно быть и у маленьких трагедий есть хорошая сторона.
* * *
"Я должна его найти! Должна и все тут!"
Тот странный мальчик, Филипп, все никак не выходил у Сони из головы. Прошла уже неделя с тех пор и она его так и не видела. Убитое животное снилось ей в продолжительных кошмарах и, еженощно будимая своим папой, она изливалась слезами, не в состоянии поверить, что произошедшее настолько сумело ее поразить. Засыпая в отцовских объятьях, она вспоминала скудно выраженное лицо Филиппа. Тогда Софья этого не заметила, но память, а, может, и сам кошмар услужливо кусочек за кусочком восстановили мимолетную картину: ни единый мускул не дрогнул, когда он опустился на колени перед щенком. Ни звука не раздалось из его рта. Протянутая, словно струна, тишина нарушалась нескончаемым пением птиц и шелестом ветерка, скользящего по листьям. И то, как Филипп взял щенка– так грубо, словно спортивную сумку…
Пробуждаясь по утрам вне себя от волнения, Соня решалась найти и выпытать у незнакомца, что случилось с телом, но день за днем оттягивала переход от слов к действиям, пока не провела целую ночь подле мертвого щенка, не разбуженная отцом, ведь в ту ночь он пропадал на работе. Мать отругала ее за крики, не желая слышать и слова против сунула пачку снотворного, обещая своим взглядом, что итог следующей ночи скажется на всем отношении к дочери.
Захотеть найти и действительно найти– все еще разные вещи, ибо дело оказалось отнюдь не простым. Сначала Соня просто стояла возле развилки в ожидании знакомой шевелюры, но это продолжалось слишком долго и вскоре надоело. Даже постоянно порхающие над головой воробьи, то стайками летающие друг за дружкой, то на высоте полуметра от земли сталкиваясь в непродолжительной борьбе. На этом ее, казалось бы, воскресшая из мертвых тяга к инициаторству вновь почила, и все же Соня решила попытаться в последний раз и подойти с вопросом к продавщице.
–Что, девонька, понравился он тебе, а? – заговорщицки подмигнула все та же дородная женщина, отрываясь от просмотра передачи по областному каналу.
"Боже упаси, нет!"
–Просто он у меня книжку взял, а вернуть забыл, а где живет, я не знаю. – тут же без запинки солгала девушка.
–А-а, понятно! Ну, да– Филька почитать любит, это да! А еще я слышала от его папы, что он художник!..– продавец явно задалась целью разрекламировать Филиппа по полной программе, но Соня и не думала выслушивать ее дифирамбы.