Слабые люди

Хабаров-Триль Сергей

–А что, ты где-то видишь их трупы? – все с той же насмешкой сказал Фил, – Оглянись вокруг– кругом чуть ли не одни птицы! Как думаешь, почему ты за всю свою жизнь если и видела мертвых существ, то от силы парочку? – и он многозначительно посмотрел на нее, выковыривая из-под сухих листьев ножик.

"Да он же психопат!"– самообладание изменило Софье, она быстро вскочила и убежала, если б не некстати подвернувшаяся под ногу коряга. После звука удара о землю сквозь звон в ушах раздался веселый смех.

"Смотрите– Оно смеется!"

Филипп и не думал ловить ее, а все так же сидел на своем месте, задрав в приступе смеха голову, вот-вот готовый свалиться спиной назад и снести одну из горок. Соня не знала, что делать и как реагировать, потому просто осталась лежать там же, готовая,

чуть что, лягаться и кричать. Однако неприятный, но столь заливистый смех смолк совершенно неожиданно и, повернув голову назад, Соня вновь встретила пустой взгляд.

–То была шутка. Очередная плохая и ничуть не смешная шутка. – Фил пожал плечами, – Не умею я шутить. Странно, что ты так испугалась.

–Я просто трусиха и всего боюсь.

–Уверен, что покажи тебе палец– и ты увидишь отвратительную сороконожку. – он вновь некрасиво улыбнулся, – У страха глаза велики.

–Не тогда, когда ты тычешь ножами в людей!

–А я разве сделал что-то подобное? Нет?

Повисла неловкая пауза, которую Филипп не счел нужным растягивать:

–Ну вот, ты увидела, что я сделал с Баксом, и знаешь, что я хороню животных. Теперь спокойна?

–Яма относительно свежая. А Бакса сбили неделю назад. Ты же не хочешь сказать, что он лежал тут всю неделю и гнил, а похоронить ты его решил лишь накануне?

Филипп сжал губы. Подозрительно.

–Я не мог закопать его сразу.

–Почему?

–Потому что не знал, мертв ли он на самом деле. После того, как я отнес его сюда, он постоянно витал у меня в голове мыслью: "А что, если он еще жив? Что, если я мог бы его спасти или хотя бы облегчить страдания, а вместо этого оставил долго и мучительно умирать?" Мне было не по себе и я каждый день приходил туда, чтобы убедиться в обратном. То, что он вонял и не издавал звуков, еще не значило, что смерть наступила– у некоторых гниение начинается еще до смерти, а сил на скулеж ни капли не остается. Только когда он начал распухать, тогда я и понял, что он действительно мертв. Тогда я его похоронил тут. Теперь у ребят пополнение.

–Ты в курсе, что ты странный? Нет, даже не так– ненормальный! – обвиняюще выпалила Соня.

–Ничуть. Я просто не позволяю трупам сгнить у всех на виду. Почти все они с нашей улицы, как я и сказал.

–И много тут похоронено? – после небольшой паузы спросила девушка.

–Кого именно много? Тут всякий найдется. – "О боже, жу-уть!"

–Те, кого ты хоронишь, домашние? – вкрадчиво продолжала задавать вопросы Соня.

–Только бездомные. Домашних люди сами хоронят, если только на помойку не выбрасывают. Хотя был один прецедент, когда одна старуха кастрировала кота, а тот возьми и сдохни. Она его в мешок и на порог. А мне пришлось закапывать.

–И зачем ты это делаешь?

–Я не знаю.

Изогнув правую бровь, всем своим видом показывая, что не верит и половине ответов, Соня продолжила:

–Ты же это не всерьез же, да? Как можно делать что-то подобное с животными, не зная, зачем ты это делаешь? Держу пари– тебя уже посещали мысли о том, что тебе на самом деле нравятся трупы!

–Точно нет. Я не знаю, но, может, я таким образом пытаюсь дать им то, чего не дал им мир– хоть чуточку заботы?

–Это, конечно, все на словах красиво, но ты посмотри, что ты делаешь– она ткнула пальцем в землю, – Ты хоронишь животных, до которых никому нет дела. Это же ненормально! Нормальные люди звонят… не знаю, куда-то! Просят убрать тела и все, дело с концом. А тут подворачиваешься ты, берешь труп и сам же его закапываешь, никак не оправдывая свои действия, что само по себе выглядит подозрительно. Кто знает– вдруг ты их сначала потрошишь, органы там рассматриваешь, может, жрешь их, пока еще не гниют… Первое впечатление будет таким, будто ты сатанист какой-то, а не добрый самаритянин-животнолюб. А что потом-то? Какая перспектива ждет человека вроде тебя? Начнешь карьеру таксидермиста и будешь убивать их уже ради пополнения коллекции? Вдруг тебе будет мало своего собственного кладбища бездомных животных и ты решишь приняться за кого-то более интересного. За людей, например!

–Думаю, тебе лучше уйти. – маска холодной доброжелательности легла на

его некрасивое лицо и пустые глаза загорелись колючим огнем.

"Прямо как у мамы!"

Ни говоря ни слова, она ушла.

* * *

"Ну и дура же я! Вот кто за язык тянул, спрашивается?"– в очередной раз мысленно корила себя Софья уже минут двадцать. – "На кой черт ты не заткнулась?!"

–Что-то не так, дорогая? – заглянувший отец застал дочь, целиком погруженную в собственные мысли, судорожно сжимающую расческу, которая так и не была пущена в ход.

–Ничего, папочка. – равнодушно пробормотала она.

Мамы, что становилось уже обычаем, дома все никак не было. Она пропадала целыми днями, словно забыв о семье и появлялась только к поздней ночи, распевая похабные песенки и гремя всем, на что наталкивалось ее грузное тело. От их с отцом ночных перебранок Софья, и так плохо спавшая, не могла уснуть вовсе, а оттого ее настроение упало ниже плинтуса. Ранее такое страстное желание всегда быть с матерью, внемлить ее житейской мудрости, порхающей с острого как жало языка, начало потихоньку угасать. Соне было одиноко, ей было не с кем поговорить. Даже с отцом, который и не думал забывать о родной дочери, о чем словно напоминал каждый раз. Стало быть…

"Нужно увидеть Филиппа." В этом богом забытом месте она так ни с кем и не познакомилась, хотя приближался сентябрь и подросткам пора бы уже наводнить улицы города, встречать и приветствовать друг друга. Однако Соня, не находя в себе смелости выбраться в незнакомые улицы с целью посмотреть на будущих однокашников, оставалась в пределах своей "коробки", которую с постоянством наводняли лишь птицы, не люди. Кроме детей и старух днем здесь практически никого и не существовало. Изредка в свой выходной выходил только тот бледный лысый уродец, изредка выходя за пределы улицы куда-то по своим делам, но куда чаще бесцельно кружащий против часовой стрелки внутри и вне "коробочного круга", препираясь со старухами, в итоге убегая в один из подъездов, хотя Соня уже точно знала, что живет он в первом корпусе. Иногда она видела парочку унылых, как ее жизнь, влюбленных, будто бы с целью покрасоваться на глазах непрошенного свидетеля и детишек, целуя друг друга в смачный засос, от которого у маленьких зрителей пробегали тени по лицам, а кто-то напоказ совал палец в рот. Действительно, мерзковатое зрелище. Неужели она была настолько же бестолковой? Заметив, как один из голубей в немой демонстрации испражнился на голову женской половине сладкой парочки, девушка невольно усмехнулась, прошептав: "И-и-и– есть попадание!"

А таинственный патлач так ни разу и не появился.

Наконец Софья вышла на улицу, устав сидеть у окна, будто тоскующая невеста. Небо снова затянулось непроницаемым серым полотном, так и ждущим, когда некто додумается излиться на него красками, нарисовать очередной природный шедевр. Солнце уже долго не появлялось в обозримом пространстве и желающих поглазеть на него зевак так же не наблюдалось. Подняв глаза на окна, девушка окинула взглядом бесконечные ряды восседающих на карнизах голубей, застывших словно статуи со вращающимися на шарнирах головками, и с досадой вспомнила, что до сих пор не знает, где именно живет ее неуловимый сосед. Вглядываясь в отражающую небесную муть поверхность стекол, тщась найти знакомую физиономию, она с ужасом нашла, но не ту, что была ей нужна– на нее не отрываясь глядела ухмыляющаяся рожа того жуткого типа, который в данный момент еще и махал ей рукой. Ахнув от неожиданности, Соня сцепила руки в замок и отвернулась, молясь, чтобы он не смотрел, однако чувство, что ей мысленно высверливают затылок с намерением заглянуть внутрь и потрогать пальцами, не угасло и ноги сами понесли ее к любимому уже дереву– наверх, в иголочки, где ее не будет видно! Пока девушка лежала и лицезрела мультяшную обезьянку, хлопающую в металлические тарелки, под нею сновала детвора, иногда взбираясь по деревьям наверх. Когда один из них случайно задел ее ботинком, она отвесила ему смачную оплеуху и, едва тот раззявил рот, готовясь издать обиженный вопль, по-быстрому сбежала. От нечего делать пошла к кладбищу бездомных животных. Как и следовало ожидать, хотя она надеялась на обратное, Фила там не было.