Сладкий грех. Искупление
Шрифт:
Я кладу ладонь ему на грудь, и он накрывает мою руку своей.
— Хорошо. Недолго. Вечером я заберу тебя, потому что ночи для меня самое опасное и красивое время суток, — с тяжёлым вздохом соглашается он.
Киваю ему и направляюсь к машине.
— А как же чай? — спрашивает Слэйн.
— Кажется, мы не готовы выпить чай свободы, поэтому мне безразлично это. Ещё не пришло для него время, — грустно отвечая, сажусь в машину и захлопываю за собой дверь.
Слэйн вернулся в машину через несколько минут мрачный и замкнутый. Хотя я была такой же. Вероятно, предложение о замужестве проходит у других женщин иначе, но у меня всё через задницу. Я не услышала красивых слов, а расслышала только вынужденную меру защиты от угрозы, исходящей
— Это был я, — внезапно раздаётся голос Слэйна.
— Прости? — Недоумённо поворачиваю к нему голову.
— Это был я. Я сделал всё, чтобы ты вернулась в Дублин. Я договорился со своим же адвокатом насчёт несуществующего наследства, положил деньги задним числом на счёт твоего отца от имени Фарелла и использовал свои связи, чтобы тебя взяли в университет без каких-либо вопросов. Это был я, — признаётся Слэйн, отчего внутри меня взрывается очередная бомба. Я подавляю желание расплакаться от обиды. И это тоже было ложью.
— Дом твоих родителей выкупил мой отец после того, как вас спрятали в Америке. Он ждал, что кто-нибудь вернётся сюда, чтобы отомстить или просто окунуться в воспоминания. Он жаждал мести, и я желал того же. Ты была права, Энрика, я поступаю, как он, хотя безумно его ненавижу. Я ненавижу его сильнее, чем кого бы то ни было, но продолжаю его дело. Я поступаю так, как он меня научил, и мне это перестало нравиться. С одной стороны, моя программа уже написана в голове, и я следую ей, а с другой, именно ты пишешь другую. Это уничтожает меня. Ты даже не можешь быть уверена в своей любви ко мне. А как же я могу быть уверен, что моя боль стоит каждой минуты, пока ты рядом, Энрика? Ты думаешь, что мне легко вариться в этом дерьме. Нет, мне сложно. Каждую секунду бороться с собой и искать варианты, чтобы спасти тебя от себя же. Поэтому и хочу жениться на тебе. Обмануть систему. Ты просишь шанс доверять тебе, доверься и ты мне. — Слэйн переводит на меня грустный взгляд, и моё сердце сжимается от муки.
— Хорошо, я обдумаю это, — тихо отвечаю.
Больше мы не говорим. Слэйн привозит меня к дому и провожает до двери. Нас ожидает незнакомый мужчина и протягивает мне ключ. Я закрываю дверь прямо перед носами обоих и шумно вздыхаю. Дом больше не кажется мне безопасным местом. Всё теперь для меня чёртова клетка, из которой хочется сбежать и стать свободной. Любить свободно. Но вряд ли это у меня когда-нибудь получится.
Принимаю душ с браслетом на ноге и хмыкаю. Мне никогда не скрыться от глаз Слэйна. Он всегда меня найдёт, да и бежать от него я не хочу. Мне нужно подумать насчёт его предложения, но я, действительно, не могу быть уверена в том, что любовь выдержит всё. А вдруг нет? Вдруг в какой-то момент я открою глаза, и Слэйн станет для меня только чудовищем, как для его матери? Вдруг я осознаю, что он монстр и убийца, и это вызовет внутри меня отторжение? Вдруг я сойду с ума?
Не знаю. Я в замешательстве.
Переодеваюсь в свежую одежду, оставшуюся в моём доме, и сажусь на стул. Я оглядываю стол и замечаю белый конверт с эмблемой Ноланов. Я видела их множество. В них содержались угрозы, обращённые к моему отцу, которые он прятал ото всех. Папа знал, что Тристан Ангус Нолан давно был в курсе предательства своих сыновей. Папа знал на что шёл.
Я разрываю конверт и открываю письмо.
«Энрика,
В шоке смотрю на координаты и быстро открываю ноутбук. Вбиваю их на карте, и мне показывает какую-то лесную зону за пределами города. Мне нужен совет, как никогда. И единственный, кто может его мне дать, — мой папа.
Хватаю свои вещи и листок с местом, где находится могила моего папы. Достаю из заначки деньги и сбегаю вниз. Я выхожу на улицу и ловлю такси. Меня не волнует, что Слэйн узнает о том, что я куда-то поехала. Я должна встретиться с отцом хотя бы в последний и единственный раз за всё это время, пока я живу без него, чтобы отдать дань памяти. Это мне сейчас очень нужно.
Глава 25
Когда я потеряла папу, то была слишком мала, чтобы правильно выражать свои эмоции или же, вообще, понять, что творится у меня в сердце. Моя жизнь до его смерти была самой прекрасной, о какой только может мечтать девочка. Моя семья была той, о которой пишут в журналах. В доме всегда царили мир, покой и любовь. Я знала только это, а потом случилось плохое. Я не могла реагировать на подобное, потому что понятия не имела, что такое тоже бывает. Если Слэйн не знает, что такое ласка, любовь и нежность, то я не знала, что такое жестокость, смерть и насилие. Даже в юном возрасте мы с ним были полными противоположностями друг другу. Его отец был монстр, а семья словно воплощение ночных кошмаров. Мой отец был убит, и семья разрушилась из-за того же монстра. Это у нас общее.
И вот теперь, держа в руках цветы, я стою на обочине дороги в какой-то глуши, где нет ни одного человека, которому я могла бы рассказать, как мне сейчас больно. Я видела, как плакала мама, слышала её горе и не понимала, почему она так тихо и долго плачет. Папа же был на небесах. Ему было хорошо. Но сейчас, зная правду, прекрасно понимаю тот тихий вой, который я слушала ночами. Я бы тоже так выла, если потеряла бы Слэйна навсегда. Нет, не отпустила бы его жить в этом мире и радоваться каждому дню, а осознала, что он никогда не увидит новый день.
Боль терзает моё сердце, пока я иду по своей нарисованной карте к указанному месту. Я переступаю через поваленные деревья, убираю на своём пути ветки деревьев и боюсь вновь оказаться обманутой. Если это так, то я никогда не прощу Ангуса. Никогда. Но я останавливаюсь, когда передо мной появляется небольшая могильная плита. Она чистая, место ухожено, и стоят свечи.
— Боже мой, — шепчу, опускаясь на колени, и цветы падают из моих рук на траву. — Папа.
Мои глаза сразу же наполняются слезами, я ползу к плите и провожу пальцами по его имени и датам. «Любящий муж, отец, сын и смелый друг».
В эту минуту я словно возвращаюсь в прошлое и плачу так горько, как не могла тогда. Здесь похоронен мой отец, один, забытый и брошенный в чаще леса. Покинутый всеми и без должного внимания. Конечно, похороны это для живых, но как же хочется проститься с отцом нормально, а не подавить эту печаль испугом, а потом радостью из-за первого полёта на самолёте. Мне так больно в эту минуту. Безумно больно, оттого что он стал ещё одной жертвой чудовища.
Наверное, именно в этот момент, когда горе полностью заполнило сердце, я понимаю, как сильно хочу уберечь Слэйна от того будущего, которое ему предрекли. Я хочу быть с ним и не дать ему оказаться в земле раньше положенного срока. Хочу держать его за руку, ссориться с ним, доказывать ему свою любовь, учить его ласке и нежности. Дать ему всё, что живёт внутри меня. И не потому, что я должна это сделать ради своего спасения. Нет. Ради него самого и его другой жизни. Он ведь не понимает так много из того, что понимаю я. И я могу научить, показать и защитить единственного человека, которого люблю сейчас. Мама поступила бы так же. Папа тем более.