Сладость или гадость

Коттон Л. А.

Но иногда… Боже, иногда мне просто хотелось освободиться от постоянной неуверенности в себе и гложущей меня изнутри тревоги.

Иногда, несмотря на все мои лучшие рассуждения, я просто хотела жить.

Мэдисон толкнула меня локтем, и я выпрямилась, пытаясь понять, к чему клонит Финн в своей мотивационной речи. Он не был плохим парнем; просто принял несколько неудачных жизненных решений, подумав, что баскетбол его спорт.

– И не забывайте, в эти выходные Хэллоуин… так что вы все знаете, что это значит, – он ухмыльнулся нам, и Мэдисон

издала еще один вопль. По ней было все так заметно. Я не могла понять, почему она так старательно притворялась.

Потому что она знает, что это будет значить для тебя. Я не обратила внимание на это небольшое сомнение.

– Вечеринка Ночи Дьявола на пляже, – крикнул кто-то, и директор Гарт выхватил микрофон из рук Финна.

– Ладно, хорошо, спасибо тебе, Финн, за эту захватывающую речь. И удачи «Гадюкам» в очередном великолепном сезоне. Пожалуйста, будьте осторожны в эти выходные, – коллективная волна стонов наполнила спортзал. – Я знаю, что сегодня Хэллоуин, и вы захотите отпраздновать его, но в понедельник занятия в школе. Я вас предупредил. Любые сведения об антиобщественном поведении, подростковом безрассудстве или употреблении алкоголя несовершеннолетними будут быстро рассмотрены.

– Он такой зануда, – фыркнула Мэдисон.

– Он просто делает свою работу, – я пожала плечами. Мы все знали, что сегодня вечером предупреждение директора Гарта будет забыто как шепот приятного морского бриза.

Черт возьми, даже Гарт знал это. Как взрослый и директор школы, он чувствовал, что его моральным и этическим долгом является говорить правильные вещи.

Вечеринка Ночи Дьявола была обрядом посвящения, неотъемлемой частью школы Бэй-Вью в течение последних четырех десятилетий. Конечно, времена менялись, смелые поступки становились более смелыми, а вечеринки более дикими.

Но одну ночь в году взрослые закрывали глаза и позволяли своим детям праздновать Ночь Дьявола на фоне великолепного дома Трэверса.

Мэдисон схватила меня за руку и улыбнулась мне.

– Сегодня вечером будет так весело.

И именно это всегда будет определяющим различием между нами. Мэдисон хотела заполучить опыт старшей школы. Она хотела провести эпический выпускной год, оставить воспоминания и быть немного безрассудной.

А я?

Я просто хотела выжить.

_______

– Привет, милая, – мама вошла на кухню, ее руки были заняты пакетами с продуктами. – Помоги немного.

– Конечно, – я соскользнула со стула и начала помогать ей распаковывать продукты.

– Как дела в школе?

– Ты знаешь, директор Гарт преподал нам урок о важности школьного духа.

– О, я знаю, как ты их любишь, – она усмехнулась, а я подмигнула.

– Самое любимое.

– Тебе удалось закончить свое портфолио?

– Еще нет. В нем все еще чего-то не хватает. Мэдисон хочет, чтобы я пошла на вечеринку Ночи Дьявола. Она думает, что там я смогу достать недостающие снимки.

–

Каллиопа Джеймс, вечеринка? – ее глаза блеснули. – Кто вы и что сделали с моей дочерью?

– О, поверь мне, мам. Она все еще здесь. Вечеринка – последнее место, куда я хочу идти, но... – я замолчала.

– Ну ты же заинтересована?

– Я не знаю, это глупо, – я отвернулась от нее и начала складывать консервы в верхний шкаф.

– Это не глупо хотеть получить нормальный подростковый опыт, милая. Кто знает, может быть, тебе это действительно понравится.

– Давай не будем забегать вперед, – оглянувшись на нее, я улыбнулась. – Кроме того, мы обе знаем, что я не подхожу под их шаблоны.

– Чьи? Тилли и Клонов? Умоляю, – понимающая улыбка тронула уголок ее рта.

Вот поэтому я любила свою маму. Она всегда прикрывала мою спину, несмотря ни на что.

– Они не захотят, чтобы я была там.

– И именно поэтому ты должна пойти. Никто, я имею в виду никто, не имеет права указывать тебе, как жить, Калли.

– Спасибо, мам. Ты самая лучшая.

– Так что ты собираешься надеть?

– Джинсы и толстовку с капюшоном, наверное, – не было похоже, что я собираюсь произвести на кого-то впечатление.

Мои глаза закрылись, когда его лицо всплыло в моей голове. Тебе больше нет дела до Зака Мессия, помнишь?

– Калли? – мои глаза открылись под обеспокоенным взглядом мамы. – В чем дело, детка?

– Ни в чем, – я продолжала распаковывать продукты.

– Значит, ты не слышала, что некий Мессия был в городе на выходных?

– Ты знаешь? – мои брови поползли вверх.

– Я столкнулась с Джулией в магазине. Они с Заком приехали в гости к ее двоюродной сестре. Она только что родила ребенка.

– Это прекрасно.

– Что ты чувствуешь... по поводу того, чтобы увидеть его снова? – мама притворилась занятой, но я чувствовала, что она наблюдала за мной.

– Мне вообще все равно.

– Калли, перестань. Это Зак, – мама думала, что знает, как сильно он причинил мне боль, но она не знала.

Никто этого не знал.

Потому что у нас с Заком были секреты. Интимного рода. Такие, о которых никому не рассказывают, потому что они священны.

– Мы были детьми, мама, – я придала своему лицу строгое выражение, отказываясь давать этому мальчику даже унцию власти надо мной. – Все меняется.

– Печально. У вас двоих была особая связь, и он был таким прекрасным мальчиком.

– Так всегда говорят, – пробормотала я.

Я выросла, слушая эти слова. Каллум, мой брат, был общительным. Люди тянулись к нему. Он был популярный, но добрый. Талантливый, но скромный.

Такой прекрасный мальчик.

Пока он не выбрал нашего отца при расставании родителей. Он предпочел самовлюбленную, лживую, изменяющую разлучницу маме.

Мне.

Я не могла смириться с этим.