Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
Грузное тело без особых усилий протиснулось в лаз. Маленькие глазки с отвращением смотрели на женщину. Он молча приблизился и с размаху ударил её в живот. Покрытые железными бляшками рукавицы тихо звякнули, Люсиль согнулась, хватая ртом воздух, лишённая способности сопротивляться она ощущала, как сильные пальцы сжимают её горло.
– Зачем? – шепчет стражник. Слова его горьки, как пережаренный кофе. – Как ты могла?
Хватка ослабла, и женщина опустилась на пол, она уже забыла, сколько силы в этих пухлых руках.
– Чарли бы меня никогда не ударил! – прошипела убийца.
– Всё верно, но рассказал
Они смотрели друг на друга, пока женщина не уткнула взгляд в пол. Гнилые половицы, изъеденные трещинами, казалось вот-вот рассыплются, забирая её вниз, в мир демонов, о котором говорилось в древних легендах.
– Я не могла. Это было нечестно! Он умер! А этот ублюдок…
– Арбалет сожжёшь, – прервал её Шон, – потом выкинешь то, что от него осталось. Выкинешь в реку, туда даже гоблины не сунутся. Придумаешь историю того, где была сегодня. Хотя... Кого я обманываю? Если Её Величество всерьёз возьмется за это дело, тебя ничто уже не спасёт. Так что молись богам, чтобы этого не произошло.
– Спасибо, брат, – слова сорвались сквозь слезы.
– Это слово можешь забыть. Я помогаю тебе только ради племянниц, потому, что они Его дети. А ты мне теперь больше не сестра, – Шон ушёл через тот же люк. Приглушённые слова о том, что стреляли, видимо из другого дома, доносились сквозь прогнивший пол. Женщина сидела в углу, обхватив колени и прижав к груди чехол с арбалетом. Одна наедине со своими мыслями. По щекам Люсиль бежали слезы. Решимость, торжество, покой – всё куда-то испарилось. Всё вытеснил страх – боязнь того, что её рано или поздно найдут, что она будет болтаться на верёвке в центре рыночной площади, что никогда не увидит, как вырастут её девочки. Страшные, страшные мысли о том, что она только что разрушила то немногое, что осталось от её жизни.
Столовая была неотъемлемой частью лаборатории Клауса. Небольшая комната в западном крыле, в которой лич принимал пищу. Здесь, как и в любом из отведённых ему помещений, царил идеальный порядок, за которым следил один из трёх поднятых им скелетов. Скелеты были хорошими работниками – им не нужен был сон или отдых, не нужны были деньги. Даже хартии Астралора, отрицающие рабство, позволяли хозяину нещадно эксплуатировать нежить и вообще делать с ней что душе угодно. Хотя министр здравоохранения имел весьма ограниченную фантазию – нежить у него прислуживала за ужином.
С чинным лицом, насколько это возможно при отсутствии такового, слуга поставил поднос с приборами перед Клаусом. Положил серебряную ложечку, наполнил бокал яблочным компотом. Торт, что был внесён следом, был настоящим произведением кондитерского искусства: море крема, словно снег устилающего коржи из нежного теста, вафельный замок с шоколадной крышей и леденцовым флюгером в виде петуха. Клаус был очень опечален невозможностью препарировать эльфа, бедняга отменил все встречи и решил по старой традиции утопить горе в сладеньком. В конце концов, ради чего он вообще держит живое тело?!
Ложечка осторожно срезала кусочек коржика, и медленно отправила его в рот. На лице забрезжил
– Эй, министр!
Клаус замер с ложкой в руках. Стоило ли смазывать двери, чтоб к нему вот так бесшумно вламывались? Хотя какой безумец будет вламываться в лабораторию некроманта?
– Добрый вечер, Сэр Ульфрик, – мальчик с сожалением посмотрел на торт. – И что же такое случилось, что вы прерываете мою трапезу?
– Тортик? Как, однако, мило, – тело мужчины несколько раз тряхнуло от смеха, но он быстро взял себя в руки. – Убийство. А ты вроде как имеешь все права на трупы.
– Трупов у нас и так хватает, – некромант состроил недовольную рожицу.
– Даже эльфийских? – сощурился Сэр Хайниц.
– Эль... Что?! Его... В смысле, это он? Его убили? Ты доложил об этом королеве? Вряд ли она отдаст мне тело.
– Королеве данное происшествие не интересно, – с показным равнодушием изрёк бывший сотник. – Сказала, чтобы им занималась стража. Так что, светило науки, трупак длинноухого заносить?
– А? О да! Конечно! Ульф, ты герой этого дня. В смысле, Сэр Ульфрик, – лич не мог сдержать восторга. Мёртвый эльф был для него не меньшей радостью, чем для какой-нибудь юной романтичной особы эльф живой. – Как? Как я могу тебя отблагодарить?!
– Э... – главнокомандующий слегка опешил от подобного предложения. Он ведь просто рассчитывал пошутить над великовозрастным мальчишкой, не рассчитывая на награду. – Да вроде всё и так неплохо. О, слушай, а не дашь мне кусочек этого торта? Отнесу моей, она любит…
Эту ночь Клаус провёл в компании мёртвого эльфа, Мизори в компании живого эльфа, а Леди Грета – в обществе вкуснейшего торта.
====== Бал среди ясного неба. Часть первая ======
Серые каменные стены, дрожащий огонь свечей, стук каблуков.
Такт был хорошо известен на всём Континенте, известен преимущественно в среде людей, у эльфов и орков свои танцы, обычно бесконтактные. Дроу тоже не любят прижиматься друг к другу – слишком хорошая возможность свернуть партнёру шею или перерезать глотку. А вот среди людей он прекрасно прижился. Сложилось множество разных ролей и позиций. Более того, у каждого сословия для каждого случая был свой собственный Такт. Королева с королём танцевала не так, как королева с рыцарем, танец придворного мага и Властелина отличался от крестьянской ярмарочной пляски. Такт своего рода правило хорошего тона, неизменная часть любого праздника, а иногда и траура – способ выразить что-то без слов, посекретничать или наоборот, привлечь внимание к событию.
Мизори о танце знала. Один из его подвидов, «придворный маг и правитель», являлся обязательной экзаменационной дисциплиной. Но на предстоящем мероприятии требовался несколько иной уровень, посему Её Величество не без сожалений отказалась от боевых тренировок и части дружеских посиделок во имя нарезания кругов по залу в компании министра по общественным вопросам. Пускай она и относилась к нему с некоторым пренебрежением, в искусстве танца чиновнику было не отказать. Он быстро объяснил девушке партию правителя, рассказал о некоторых обычаях, общих для любого двора, а самое главное – продемонстрировал несколько приёмов недобросовестного танца, а также способы им противодействия.