Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

А вот против трёх человек и одной табуретки — уже нет. Инвалид бухнулся на пол и в следующий момент ощутил соприкосновение теменной области головы с глиняным донышком миски. Прямо на него смотрели ясные карие глаза шестилетней девочки.

— Мда, малышка, не умеешь ты вовремя смыться, значит, придется осваивать второй пункт истории.

Мощная затрещина отбросила Торвальд к противоположной стене. Из глаз посыпались искры, а сознание медленно рухнуло в темноту.

— Конрад, она не просыпается, — разочарованно заключил генерал.

— Ну,

это можно исправить, — в руках элементалиста возник шприц, игла которого погрузилась в вену раненой. — С тебя золотой, — усмехнулся он, наблюдая, как полумёртвое тело приходит в сознание. — И можешь наслаждаться.

— Ну что, тварь, можешь молить меня о пощаде, и тогда я, возможно, подарю тебе быструю смерть. И не смей молчать! Отвечай, когда с тобой разговаривают!!!

— Вообще-то ты ей челюсть свернул, так что мольбы мы с тобой сегодня не услышим. В лучшем случае, стоны.

Маг наклонился над телом, вглядываясь в буравящие его тёмно-синие глаза. Внезапно он схватился за голову. Вскрикнул. Замер. Прошла примерно минута. Маг открыл глаза и расхохотался. Мизори зло повела глазами.

— Что-то случилось?

— Случилось. Несанкционированное проникновение в мозг. Не переживай, это не её профиль, она и в здоровом состоянии вряд ли потянет даже орка, что уж говорить обо мне. Ты так вообще в шлеме. — Нагнувшись над телом, колдун издевательски ухмыльнулся. — Ну, что скажешь, телепатка?

Рука девушки дернулась, отрываясь от постели, пальцы сжались в кулак, средний оттопырился. Вслед за жестом послышалось кровавое бульканье, символизирующее смех.

— Фу, как некультурно, — наигранно возмутился маг. — Смотри, в такой позе и похороним.

— Живьём, — добавил Зы, хохоча и брызжа слюной.

— А не слишком жестоко?

— Что?

— Она спрашивает, не слишком ли жестоко это для ни в чём не повинной юной леди. Телепатия. Я наконец-то смог наладить безопасный контакт.

— Ага! Значит, мы всё-таки сможем с ней поговорить. Значит так, передай этой суке, что она сука. Передал? Как думаешь, гномий мат она понимает? Нет? Это плохо, тогда передай, что...

— Я и так тебя слышу, недомерок…

— Что ты несёшь? — генерал ухватил советника за грудки, приподнимая тощую тушку над землёй.

— Это не я, это она, — попытался вырваться маг.

— Прости, брат. Но ты, того самого, фильтруй сообщения.

— Я и так их фильтрую, — мужчина поправил полы мантии. — Там девять десятых отборной брани.

— Брани, говоришь? Отлично! Я, кажется, придумал, что нам с ней делать. Сделаем с ней то же самое, что она учинила с ребятами. Как думаешь, Конрад, сможем мы достать волков и пихту?

— Форкинс, я чего-то не понимаю.

— Ах да, ещё нужна веревка…

— Да нет, наша юная пленница утверждает, что знать не знает ни о каких волках.

Давным-давно, мать рассказывала Мизори, что перед тем, как отправиться на тот свет, каждый человек должен пройти испытание. В зависимости от того, как поведёт себя верующий, боги определят, к какому из чертогов

отойдет его душа. И хотя сейчас девушка знала, что боги давным-давно склеили ласты и отбросили копыта, хотелось оставить о себе более-менее пристойные воспоминания. Легко изображать героя отважного и несломленного, когда нет сил ни стонать, ни сопротивляться. Проигрывать тоже нужно уметь. Поэтому несложно представить, какую бурю возмущения вызвала у девушки новость о её якобы живодёрских замашках. Она ведь не только не убивала гонцов, она их даже в глаза не видела.

— Ну конечно, ребята сами себя привязали и подали к столу, — хохотнул долговязый. — Скажи еще, что они соусом обмазались.

Этот мужик жутко раздражал Торвальд. Гном хоть и орал, но вёл себя серьезно. Этот же колдунишка норовил каждое слово обратить в шутку, что в текущей ситуации буквально выводило умирающую из себя. А самым паршивым было то, что она и впрямь ничего не знала ни о гонцах, ни о волках. Ведь одно дело пасть жертвой в жестоком противостоянии с политической оппозицией и совершенно другое — быть убитой непонятно за что. В случайной смерти нет ни величия, ни поэзии, есть только глупость.

— Я здесь ни при чём, — очередная мысль, направленная в мозг, была озвучена чародеем. Гном аж засиял.

— Она боится! Она не хочет умирать! — потирал руки длиннобородый. — Ещё немного, и сапоги нам целовать начнёт.

— Засунь их себе, хм, купюра, — улыбнулся Конрад, — не могла я ничего подобного сделать… Ой, да ладно. Почему это не могла? Потому что светлая? Верховный правитель Астралора тоже светлый, что совершенно не мешает ему сжигать по двадцать ведьм кряду. Дешёвые отговорки не пройдут, дорогуша.

А ведь и правда, почему она не могла? Принадлежность к силам света никогда не смущала Торвальд, когда дело пахло жаренным. Но она ведь правда не могла! Нужно только вспомнить почему.

— Потому что в Шишкином Лесу не водятся волки… — продекламировал чародей. — Это что ещё за глупость? Отчего б им там не водиться?.. Лес примыкает к замку, в замке живет дракон, дракон — доминирующий хищник. Какой ещё дракон? Что за бред несет эта девка?!

— Придержи коней, Конрад. Разведчики ведь тоже упоминали дракона. Может, стоит расспросить их поподробнее? А заодно и у местных жителей узнать относительно волков. А ты поваляйся пока, — бородач кивнул в сторону распростёртой на кушетке пленницы. — Если сказала правду, мы тебе повешенье заменим отрубанием головы, возможно, даже мечом.

Колдун и военачальник вышли из шатра, на ходу раскуривая трубки. В небе сияла луна, редкие факелы освещали лагерь. Зы окликнул ординарца, приказав привести для доклада пару человек из второй и первой кавалерийских рот. Ещё одного отправил в медчасть — привести целителя.

— Не знаю, правду она говорит или блефует, но лишний час жизни наша противница заслужила, — заметил Зы.

— Зря ты с ней нянчишься.

— Не скажи, теперь это моя страна, и я обязан знать, какого чёрта в ней творится.