Следак
Шрифт:
Все же в удачном месте расположен мой кабинет — в стороне от основной трассы — очень ценное качество.
— Я в машине буду, — уточнила Ольга место своей дислокации.
На первом этаже мы разделились: я пошел к дежурке, она — на выход из здания. Взять подпись у Калугина — дело двух минут, и вот я уже от крыльца быстрым шагом иду к припаркованному автомобилю.
До суда добрались меньше, чем за десять минут. Старое, двухэтажное здание втиснулось между пятиэтажками в квартале от районной прокуратуры. Кабинет дежурного судьи Ерохиной тоже отыскали быстро — Ольга хорошо ориентировалась внутри суда.
— Альберт, заходи, — поманил меня взмахом руки, уже находившийся здесь, заместитель прокурора, который сидел на стуле перед столом судьи.
Я прошел в небольшой кабинет, где помимо заваленного делами стола, еще и громоздкий шкаф умещался. Официальность обстановки разбавляли стоящие на подоконнике горшки с цветами.
— Здраствуйте, — поздоровался я с судьей, остановившись напротив ее стола.
Женщина, определенно старше сорока лет. Короткая стрижка, очки с изящной узкой оправой. Одета вместо мантии в платье темной расцветки, на плечи накинут палантин — платок такой широкий.
— Здраствуйте, — вторила мне, протиснувшаяся следом за мной в кабинет Ольга.
— Это я так понимаю следователь, — строгим тоном произнесла Ерохина, изучая нас обоих пытливым взглядом. — А вы, кажется, Зудилина. Имени и отчества, извините, не помню.
— Ольга Васильевна, — подсказала та. — Адвокат Калугина.
— Калугину пока адвокат не положен, так что можете быть свободны, — указала судья Ольге на дверь. Вот те раз — адвоката подозреваемого выгоняют — охренеть времена.
Зудилина, без препирательств, исполнила требование Ерохиной, а я в недоумении посмотрел ей вслед. А как же отстаивание прав клиента?
— Рассказывайте, товарищ следователь, что эта за… — судья на миг сбилась, подыскивая определение, — глупость с залогом вы придумали? — потребовала она ответа.
— Товарищ судья, — вовремя прикусил язык, а то бы 'ваша честь' сморозил, — залог — это не глупость, это предусмотренная законом мера пресечения. Залог — это наиболее адекватная мера пресечения, которую следует применить в отношении подозреваемого Калугина. Как следует из материалов дела, — для наглядности, я вытащил его из папки, — Калугин ранее не судим, имеет постоянное место жительства и характеризуется по нему положительно, — на этом месте я положил на стол судьи характеристику с ходатайством от Калугина, — товароведческая экспертиза еще не была проведена, то есть сумма ущерба не установлена. В связи с чем Калугину еще не было предъявлено обвинение. Кроме того, у Калугина плохое здоровье. Медицинские документы к материалам дела приобщены. — я положил довольно пухлое уголовное дело на стол судьи. — Поэтому я прошу применить к подозреваемому Калугину меру пресечения в виде залога.
— Нет, вы это слышали? — усмехнулась судья, приглашая посмеяться вместе с ней и прокурора. — Прям адвокат, а не следователь.
— Так он же не защищает этого Калугина, — не вставая с места, не согласился с ее оценкой Митрошин, — следователь Чапыра только перечислил нам материалы дела, что собрал. И про экспертизу он верно заметил, не проведена она еще. А вдруг какие-то новые обстоятельств дела откроются, и мы выйдем на малозначительность, а человек уже сидит. Вот чтобы всего этого избежать следователь и предлагает ограничится залогом. Так сказать, промежуточным
— То есть вы поддерживаете позицию следователя? — вздохнула Ерохина, недовольно поджав губы.
— Как видите, я утвердил его постановление, — глазами Митрошин указал на документ, что лежал прямо перед взором судьи.
— И что мне теперь делать? — еще раз вздохнула она. — Никто залог уже лет двадцать не применял. — судья обвила нас с прокурором недовольным и задумчивым взглядом. — А залоговое имущество какое?
— Автомобиль, ВАЗ 2106, 1976 года выпуска, — предложил я. — Вот на него документы, — вытащив из папки, я положил их на стол. — Автомобиль на территории райотдела. В материалах дела есть об этом документ, — отчитался я.
— Восемь тысяч триста рублей, — покрутил в руках чек прокурор.
— У меня сын о таком мечтает, — поделилась Ерохина, просматривая документы на автомобиль.
— Я бы тоже от такого не отказался, — поддержал разговор Митрошин. — А пока на старушке приходится ездить, — вздохнул он.
— Ой, не знаю я, что делать, — вернулась к обсуждению основной темы судья. — Сдался вам этот залог? Могли бы закрыть этого Калугина до суда, как все делают, — пожурила она нас.
— Нужно расширять горизонты, — ляпнул я и на меня уставились в четыре глаза.
— Вот еще и горизонты, — Ерохина всплеснула руками, — а в постановлении про права и свободы задержанных каких только глупостей не понаписал, — она выдохнула и помотала головой, показывая, с какими идиотами ей приходится работать. — Ну ладно этот молодой, — судья пренебрежительно махнула на меня рукой, — но вы-то, Борис Аркадьевич. Удивили вы меня.
— А может правильно этот молодой следователь все делает. Может, действительно, пришло время двигаться вперед. А то закостенели мы. Мы ведь уже даже не боимся, а просто не желаем проявить инициативу. Даже норму права похоронили, — Митрошин печально вздохнул.
— Двинемся и получим по шапке, — не поддержала революционный настрой прокурора судья
— За что? — пожал он плечами и веско заметил. — Всё в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. — переключив на меня внимание, Митрошин распорядился. — Альберт, оставь здесь все материалы и выйди. В коридоре меня подождешь.
— Ну чего там? — при моем появлении Ольга вскочила со скамейки для посетителей, что стояла возле кабинета.
— Пока не решили, — прислонился я спиной к стене напротив женщины. — Сейчас они там тет-а-тет перетрут и узнаем.
— Кошмар какой, — Зудилина помахала себе на лицо ладошкой. — Я уже перенервничала вся. Как, вообще, я в это вляпалась?
— Во что? У тебя четыре с половиной тысячи в портфеле. — устало отозвался я — тяжело зарабатывать деньги в советских реалиях.
— Вот именно, — всхлипнула она. — Я только и жду что кто-нибудь потребует открыть портфель.
— Оль, перестань себя накручиваешь. Соберись, ты же адвокат, — я одобряющее похлопал ее по плечам
— А если судья откажет? — женщина смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых затаился страх.