Следак
Шрифт:
— Всё будет хорошо, — твердо произнес я. — Давай, портфель подержу, раз он тебе руки жжет.
— Не надо, я уже справилась, — Зудилина, действительно, вернула себе самообладание, выражение ее лица сменилось с плаксивого на сосредоточенное.
Митрошин появился минут через десять, когда Ольгины нервы опять начали сдавать.
— Жди здесь, — остановился он передо мной, чтобы вернуть материалы уголовного дела, — сейчас судья напечатает определение и вынесет тебе его, — скалясь, поделился он новостью.
— Получилось? — сглотнув, потребовал я подтверждения.
— Твоя взяла, —
Я посмотрел на Зудилину взглядом победителя, она облегченно улыбалась.
— А где слова восхищения? — упрекнул я ее.
Она фыркнула. Неблагодарная.
Приступили мы к дележке в машине. Я отчитал девятьсот рублей и передал их Ольге.
— Подкинешь меня до отдела? — спросил я, когда финансовые дела были уложены.
— Теперь я еще и извозчик, — проворчала она.
— Отпразднуем? — предложил я, игнорируя реплику женщины.
— Ты же дежуришь, — перестав бурчать, отозвалась Ольга. Ну хоть с лету не послала.
— Я про завтрашний вечер, — пояснил я.
— Завтра у нас среда, — сказала он вслух, что-то про себя подсчитывая.
— Рестораны по будням что ли не работают?
— Да нет, работают, — удивленно посмотрела она на меня.
— Ну вот и отлично, — улыбнулся я.
— Я не хочу с тобой ужинать, — нахмурилась она.
— Я знаю столовый этикет и едой не кидаюсь. Лучшего партнера для ужина тебе не найти, — заверил я ее.
Она рассмеялась, видимо, сказалось нервное перенапряжение.
Как только я поднялся на третий этаж, то сразу же был окружен. Со стороны кабинета на меня воинственно наступала Журбина, с противоположной стороны, скрестив руки на груди, прожигал недовольным взглядом Головачев. Пути отхода перекрывал Курбанов.
— Добрый вечер, — улыбнулся я комитету по встрече.
— За мной! — рявкнул начальник следствия.
И мы пошли. Я оказался в коробочке, словно под конвоем.
Выходящие из кабинетов по окончанию рабочего дня следователи провожали нашу процессию любопытными взглядами. Капитолина, когда мы проходили мимо ее стола, посмотрела на меня заинтересовано, а Ирочка тихо и сочувственно ойкнула.
Начальство расселось по своим местам, а я остался стоять у стола. Покосился на кресло, но пришлось отбросить эту мысль.
— Рассказывай, — потребовал Головачев.
— Началось все сегодня утром, когда следователь Сорокин передал мне уголовное дело, — начал я доклад. — Пока допрашивал Калугина, прибежала его жена. Вы ее видели, товарищ подполковник. — подтверждающего кивка не последовало. Головачев слушал меня хмуро, куря в затяжку. — Так вот, она принесла медицинские документы задержанного, я их прочитал, также просмотрел материалы дела и пришел к выводу, что залога, как меры пресечения будет достаточно. Но Людмила Андреевна, выслушав мое предложение, сказала, что это невозможно. Тогда я решил проверить ее утверждение и поехал в прокуратуру. Товарищ Митрошин нашел мои доводы разумными и велел мне подготовить постановление о применении к Калугину меры пресечения в виде залога. Судья с нами согласилась и вынесла определение. — я ловким движением фокусника вытащил документ из папки и положил его
Первым приступил к изучению определения суда Головачев. Журбина, кусая губы, не отрываясь, наблюдала за ним. Курбанов рассматривал меня взглядом этнографа. А я в ожидании неприятностей смотрел в окно.
— Это немыслимо, — отложил документ Головачев, который, опередив на долю секунды женщину, перехватил Курбанов. — Чапары, как это произошло?!
— Так я же вам, Илья Юрьевич, только что все рассказал, — недоуменно напомнил я ему.
— Как это возможно?! — он прикурил новую сигарету от старой. — Митрошин, судья… Что вообще происходит?
— Может разрешили залог применять, а до нас просто не успели довести, — предположил Курбанов, передавая прочитанный документ Журбиной.
— Возможно, — выпустив дым, с сомнением в голосе произнес Головачев. — Людмила Андреевна, дайте-ка мне определение, — подполковник чуть ли не вырвал его из рук нерасторопной Журбиной. — А вот, — нашел он нужное место, — суд обязывает райотдел обеспечить ответственное хранение залогового имущества — автомобиля ВАЗ 2106 гос. номер… — И как мне это сейчас Мохову докладывать? — обвел он взглядом своих замов. — Он же после такой подставы неделю меня матом встречать будет.
Курбанов закатил глаза, то ли подтверждая сказанное, то ли, давая понять, что начальник преуменьшил срок.
— Людмила Андреевна, я понимаю вы только что заняли руководящую должность, но надо же как-то контролировать своих подчиненных, — высказался Головачев.
— Виновата, товарищ подполковник, — Журбина побледнела. — Просто мне даже в голову не пришло, что такое возможно. Я не понимаю, как, почему? — замотала она головой.
— Дело верни, — приказал мне Головачев.
Я достал все материалы дела из папки и положил их на стол.
— Можешь быть свободен, — отпустил меня Головачев. — И постарайся до конца дежурства еще чего-нибудь не натворить.
Глава 28
Всякое дежурство заканчивается передачей наработанных за сутки уголовных дел следующему дежурному следователю. Этим я и занимался вплоть до полдесятого утра, а затем, пока совладелица кабинета торчала на оперативке, засел за телефон.
С коммуникацией в этом времени полный швах. Полностью телефонизированы были лишь государственные учреждения, граждан же обеспечивать телефонной связью никто не спешил, из-за чего мало кто мог похвастаться телефоном в квартире. В числе неудачников оказался и я. Вот и сижу, звоню из рабочего кабинета.
— Еще не подошла, — сообщил мне равнодушный женский голос на том конце провода.
Хм, а говорила к девяти в консультацию подъезжает. Интересно, это уже динамо или пока стечение обстоятельств?
Я посмотрел на часы. Скоро оперативка закончится, народ узнает последние новости и захочет задать по паре вопросов вершителю этих новостей. Значит, пора делать ноги. Воспользовавшись запасной лестницей, я удачно разминулся с возвращающимися коллегами, которых выдавал топот, разговоры и смех, и быстрым шагом направился в сторону дома. Надо было немного вздремнуть, вечером меня ждали подвиги.