Следствие продолжается
Шрифт:
— Э-э, — произнес тот, — я хотел спросить, не случилось ли чего…
— Нашей дорогой Каролине зачем-то срочно потребовалась моя каюта, — ответил Теодор и улыбнулся так, что прочие вопросы у стажера отпали. Оставалось только с позором ретироваться, теряясь в догадках…
У себя в каюте Дэвид тщательно втер мазь в кровоподтеки на шее, а потом задумался. «Скорочтение… — проносилось в его голове. — Только одиннадцать секунд. Нет, целых одиннадцать секунд! Да я подготовился к экзамену по всему курсу гражданского права всего за
На следующее утро Руперт Бессмертных, проведший половину ночи за беседой со старым приятелем (и чаркой «бессмертновки»), а потому спавший дольше обычного, выбрался на палубу и имел удовольствие наблюдать следующую картину: его стажер, уютно устроившись в шезлонге, укрывшись пледом и вдобавок повязав шарф (против простуды, видимо), с энтузиазмом изучал потрепанный том Уголовного кодекса. Правда, делал он это как-то странно: одну страницу Дубовны проглядывал очень быстро, прикрыв глаза на исходе, потом шумно выдыхал и двигался далее. Тут он задерживался надолго, хмурил брови и кусал губы, видимо, запоминал что-то, затем набирал побольше воздуху и вновь отправлялся в увлекательное плавание…
Заинтригованный таким поведением, генеральный следователь бесшумно подошел к стажеру, встал за его спиной и словно бы невзначай заглянул в книгу.
Следующие несколько минут Руперт Бессмертных безмолвно хватал ртом воздух и беззвучно костерил тех, кто подсказал… подсказал стажеру Дубовны вставить между страницами Уголовного кодекса фривольные картинки из какого-то неприличного журнальчика! Такого кощунства Руперт стерпеть не мог, но… поразмыслил и не стал обрушивать на юношу громы и молнии. Во-первых, он догадывался, кто именно был автором идеи, во-вторых, не мог не оценить изящества решения, а в-третьих… стажер рос на глазах, и об этом тоже не следовало забывать!
«Интересно, до чего он еще додумается?» — подумал следователь и демонстративно устроился в соседнем шезлонге с пухлым томиком документальных историй о великих сыщиках прошлого.
Рядом обнаружился доктор, задумчивый сверх всякой меры и почему-то без излюбленной тросточки.
— Что это с вами, Теодор? — поинтересовался Руперт участливо.
— Небольшие проблемы личного характера, — ответил тот уклончиво и тут же сменил тему: — А где ваш замечательный знакомый?
— Думаю, спит, — сказал следователь. — Он, знаете ли, в дороге предпочитает отсыпаться, чтобы потом всё время посвящать выполнению непосредственных обязанностей.
Он тактично умолчал о том, что Сидельских накануне перебрал знаменитой «бессмертновки» (с момента их последней встречи следователь успел значительно усовершенствовать рецепт), а потому выберется из каюты в лучшем случае к ужину.
— Ах да, наслышан о его методах работы, — кивнул доктор. — Не могу сказать, что полностью их одобряю, но профессионал он прекрасный.
— Как же, помню, вы предпочитаете несколько иной modus operandi, —
— Это верно, — согласился Немертвых. — Комиссар прекрасно вжился в роль грозы преступников и блестяще справляется с нею, и…
— Я что-то сомневаюсь в том, чтобы это была просто роль, — заметил Руперт. — Розена я знаю давно, а уж отличить, когда человек притворяется, а когда нет, я вполне способен…
— Ах вот даже как… — протянул Теодор. — Ну что ж, вынужден признать свою неправоту. В этом случае, полагаю, реальные подвиги господина Сидельских на голову превосходят самые невероятные мифы о его похождениях.
— Именно так. Кстати, а куда подевались все остальные? — поинтересовался следователь. — Дэвида я вижу, а прочие?
— Ян, Берт и Пол опять играют в карты, причем с поручиком, — проинформировал доктор. — И в этот раз — на интерес, так что, подозреваю, нас может ожидать что-нибудь забавное.
— Ну, полноте! Взрослые ведь люди… — махнул рукой Руперт. — Думаете, Ян с Бертом сумеют подбить Пола на какое-нибудь безобразие, даже если умудрятся его обыграть? Или, не приведи небо, милейшего Вит-тяя?
— Как знать, как знать… — Теодор выразительно пожал плечами.
— А наша дорогая Каролина? Снова заперлась в каюте в приступе творческой страсти?
— Нет, — вздохнул Немертвых. — Она терроризирует портных.
— Странно, — хмыкнул Бессмертных. — За ужином, помнится, она говорила, что обеспечена нарядами на всё путешествие… Хм… Быть может, ей в голову пришла оригинальная идея, требующая немедленного воплощения?
— Вполне вероятно, — согласился тот, явно не желая развивать эту тему. (Каролина была так любезна, что согласилась помочь доктору в разрешении его щекотливого затруднения, за что и принялась со всем энтузиазмом.)
Помолчали. На палубе было довольно прохладно, но в целом — весьма и весьма приятно. В бассейне какие-то дамы, кокетливо придерживая шляпки, медленно перемещались у самого бортика. Благопристойно широкие и длинные юбки купальных костюмов вздувались вокруг них колоколами, отчего дамы напоминали упитанных медуз. Откуда-то доносились азартные выкрики — очевидно, кто-то затеял партию игры в волан, благо день выдался почти безветренным. Вдоль бортов фланировали дамы и кавалеры, ни дать ни взять, на променаде в парке у Каролевского дворца в столице…
— Не к добру такая тишина, — сказал вроде бы задремавший доктор.
Генеральный следователь оторвался от книги и покосился на него. К предчувствиям доктора Немертвых следовало относиться со всем вниманием, это он знал прекрасно.
И точно: не успел Бессмертных поинтересоваться, не предвидит ли тот чего-нибудь конкретного, как на страницу открытой книги упала тень, и кто-то деликатно откашлялся.
— Господин Бессмертных, — негромко произнес старпом, — разрешите на два слова?..