Следы проклятия
Шрифт:
Они оказались в очередном огромном помещении, с высокими колоннами. На стенах виднелись фрески, изображавшие сцены из прошлого: битвы, магические ритуалы и фигуры, чьи лица излучали силу. Тусклый свет из витражных окон плясал на этих картинах, словно оживляя их.
Мелиэль замерла перед одной из фресок. На ней была изображена статная эльфийка с луком, стоящая на холме. Её фигура была полной грации и силы.
— Это она, — прошептала Мелиэль, касаясь изображения. — Мелиан. Моя мать.
Её голос эхом разлетелся по залу.
— Если она была здесь, значит, это место связано с её историей, — сказал он. — Возможно, мы найдём ответы.
— Или очередные вопросы, — тихо отозвалась Мелиэль, её пальцы скользнули по старому камню. — Каждый шаг по её пути только запутывает меня ещё больше.
Мара, которая всё это время осматривала противоположный конец зала, подозвала их.
— Здесь что-то интересное, — сказала она, указывая на полуразрушенный механизм. — Это похоже на дверь в архив, но она выглядит… странно.
На полу перед ней лежала каменная плита с углублениями и символами. Лайолана опустилась рядом, проводя ладонью по поверхности. Её глаза засияли, когда магия отозвалась на её прикосновение.
— Это действительно вход в архив, — подтвердила она. — Такие механизмы создавались, чтобы хранить знания. Но для его активации потребуется общая магия.
Мелиэль кивнула, вставая напротив. Её дыхание замедлилось, когда она сосредоточилась. Лайолана начала произносить заклинание, и Мелиэль подхватила ритм. Их магии слились, создавая яркое свечение, которое заполнило зал.
Плита зашуршала и сдвинулась, золотистый свет пролился из открывшейся ниши. Внутри лежали свитки, аккуратно свёрнутые и перевязанные лентами.
Мелиэль взяла один из них, разворачивая хрупкий пергамент. Символы вспыхнули, словно оживая под её пальцами.
— Это записи Высших, — сказала Лайолана, склонившись рядом. — Здесь упоминаются ритуалы баланса света и тьмы.
Мара нахмурилась, её взгляд стал тревожным.
— И что же нарушило этот баланс?
— Возможно, те, кто охотился на Высших, — предположила Мелиэль. — Или это была ошибка, которую они не смогли исправить.
Слова повисли в воздухе, наполняя зал ощущением тяжести. Мелиэль посмотрела на Доффа, но тот молчал. Его взгляд был сосредоточен, но в глазах читались сомнения.
— Ты в порядке? — тихо спросила она.
— Это место… — начал он, но замолчал, словно подбирая слова. — Оно делает что-то с нами. Я чувствую нестабильность. Моя обретённая тьма… она словно выходит из-под контроля.
— Храм усиливает слабости, — сказала Лайолана, глядя на него внимательно. — Это его способ проверять нас.
— Мы не можем оставаться здесь, — твёрдо сказала Мара. — Если мы продолжим, это место может разрушить нас изнутри.
Мелиэль провела рукой по свитку, который держала, чувствуя его хрупкость и важность.
— Забираем записи и выходим, — наконец произнесла
Группа собралась, забрав все найденные свитки. По пути к выходу Мелиэль ещё раз оглянулась на фреску с изображением своей матери. Её сердце наполнилось тревогой: сможет ли она пройти этот путь и избежать ошибок, которые погубили Мелиан?
Оставив за собой тайны храма, группа вышла наружу. Воздух был свежим, но холодным, отрезвляющим, словно снимая напряжение, которое они чувствовали внутри. Дофф первым нарушил молчание:
— Теперь мы знаем больше, но не уверен, что это облегчает наше положение.
Мелиэль шла рядом, крепче прижимая к себе свитки. Её взгляд был сосредоточен на дороге впереди, но мысли раз за разом возвращались к оставленному позади храму.
— Нам нужно вернуться к каравану, — сказала она, наконец. — Лайя, ты сможешь изучить записи, когда мы доберёмся до лагеря.
Лайолана кивнула, но в её глазах читалось беспокойство.
— Я постараюсь разобраться, но боюсь, что времени у нас мало. Проклятие становится сильнее, и его отпечаток чувствуется даже здесь.
— Проклятие висит над миром со времён Раскола, — хмуро вставила Мара, глядя на свитки. — Но не кажется ли вам, что его вспышки участились с тех пор, как вы начали в это вмешиваться?
Мелиэль остановилась, обернувшись к ней.
— Ты хочешь сказать, что мы его усиливаем?
— Я хочу сказать, что вы, возможно, открываете двери, которые должны были остаться закрытыми, — резко ответила Мара.
Дофф шагнул вперёд, его голос был твёрдым:
— Мы не можем позволить себе сомневаться друг в друге. Это место — не просто храм. Оно запутывает мысли, заставляет видеть то, чего нет.
Мелиэль взглянула на него благодарно, но в душе понимала: слова Мары были отголоском её собственных страхов.
Обратный путь к каравану оказался сложным. Дорога уходила всё глубже в лес, казалось, что они идут дольше, чем пробирались сюда, а мрак, опускающийся вокруг, казался гуще обычного. Когда они добрались до лагеря, то сразу заметили следы недавнего сражения.
Поваленные повозки, раненые караванщики, сидящие у потухших костров, и мрачное молчание — всё говорило о том, что их отсутствие стало ударом для остальных.
Мелиэль крепче сжала рукоять меча, оглядывая разбитый лагерь.
— Нам нужно собраться и двигаться дальше, — тихо сказала она. — Мы просто не можем остановиться на полпути.
Караван встретил их тишиной. Только скрип веток над головой и редкий треск углей в костре нарушали её, создавая странное ощущение тревоги. Лагерь, казалось, жил лишь наполовину: те, кто был способен двигаться, пытались восстановить порядок, остальные сидели в тени повозок, перевязывая раны или просто устало глядя вдаль.