Сломанная кукла
Шрифт:
– Божена, значит...
– констатирую я.
Достаю из под стола бутылку самогонки. Две кружки. Наливаю нам.
– Давай.
– Что это?
– Антистресс и обезбол. Таёжная версия. Не нюхай, не пробуй. Сразу залпом. И глотай.
– Водка?..
– Ну, почти. Пей. Тебе надо расслабиться. И мне надо.
Морщась, делает большой глоток.
Зажимая рот, едва справляется с рвотным рефлексом. Из глаз - слезы.
– Ааа!
– открывая рот, машет на себя руками.
Щеки
Засовываю ей в рот маленький груздь.
– Жуй. Малоприятный напиток, да. Но тебе будет легче.
Выпиваю свои сто грамм. Наливаю ещё.
– Сейчас перекусим. В баню сходим. Чаю с медом попьем. Отогреемся. Полечимся. Поспим. И мир станет лучше. Я обещаю...
Глава 31 - Балерина
Я ухожу в баню первым.
Самогон слегка кружит голову.
Отодвинув занавеску с маленького окна, запускаю свет и рассматриваю крошечную баньку - где что.
В деревянной кадке заварены ароматные травы. Ярко пахнет баней.
Вместо мыла - зола, настоянная на травяном отваре. Мочалки из крапивы. Веники берёзовые и ольховые.
Кайф!
Это словно дыра во времени, где можно выгрузиться из дерьмового реала.
Напарившись, не тороплюсь выходить. Чуть приоткрыв дверь для потока прохладного воздуха, лежу на спине, головой на влажном березовом венике - смывая с себя усталость, холод, адреналин.
Тело напоминает о том, что я мужчина, мозги подкидывают в эту топку деталей. И где-то я брожу в районе ее шеи, где линия челюсти в изгибе переходит в точеное ушко с роскошной серьгой.
Дыхание учащается, сердце грохает.
Божена...
Что-то трепещет и тает внутри от ее образа.
Смешно от этого неожиданного щенячьего восторга и прилива энергии.
Пытаюсь от него отстраниться. Она совершенно не моя история. Категорически.
Мои сексуальные предпочтения скорее примитивны. Роскошные грудь и задница при узкой талии, длинные волосы. Зрелые телочки, любящие секс и готовые жариться до утра отнюдь не в лепестках роз.
Какие ещё ушки, Псих, какие пальчики, линии - ты серьезно?
Но блять... Отрицать очевидное глупо. Зацепила там что-то.
Она цепляет чем-то другим.
Какие-то струны, на которых ещё никто никогда не играл.
И не сыграет, Псих.
Это не подходящая история для секса. Тебе бы этот экшен живьём закончить. И девочку эту из него вывести.
И всё! А дальше - в свои стандартные сексуальные приключения. Простые и неотягощенные тонкими деталями. Короткие. Потом - снова в тайгу.
Вздохнув, не позволяю своим фантазиям двигаться в ее направлении.
Оборачиваю бедра простыней. Развешиваю
– Иди...
– киваю ей и тут же ловлю у двери.
– Стой. Нельзя с серьгами, обожжешься.
Снимаю с нее серьги. Сжимаю пальцами мочку. Переступая с ноги на ногу, придавливает хвост Варгу.
Он недовольно рыкает и агрессивно клацает зубами возле ее щиколотки.
Охнув, влетает мне в руки. Горячий выдох в районе моей челюсти на мгновение отключает башку. И мои губы двигаются навстречу ее - распахнутым.
Э-э-э, стоп!
– в последнее мгновение ловлю себя.
Разворачивается в моих руках, глядя в глаза Варгу.
– Фу! Нельзя!
– рычу на него тихо.
Пёс дёргает верхней губой, огрызаясь, и демонстрируя мне зубы.
– Спокойно, - мои губы самовольно прижимаются к ее ушку.
– Он любит пошугать, но без повода не кусает.
Покачнувшись, Божена хватается ладонью за косяк.
И мне ощущается на мгновение невыносимый магнетизм между нашими телами.
Замерев, она не дышит.
– Все нормально. Не пугайся его.
Кивает.
– Придёшь, верну, - сжимаю серьги в кулак.
Пока она в бане, делаю чай, накладываю в тарелку мед с кедровыми орехами и брусникой. Расстилаю на вторую скамью тонкую пенку и наши куртки, сверху - одеяло.
Разглядываю сережки. В таких серьгах - это на сцене надо блистать, не меньше. Массивные камни на мочке, а вниз уходят тончайшие цепочки белого золота.
В доме жарко...
Прямо в простыне выхожу на улицу с сигаретой. Варг тоже выходит подышать.
Оперевшись плечом на косяк, смотрю на приоткрытую дверь бани. Раскаляется она моментально. И нужно проветривать.
Докурив, стреляю сигаретой подальше в снег.
Поднимаю взгляд на скрип двери.
Застыв босиком на пороге бани, растерянно заносит ногу над снежной тропинкой. Вытянутая стопа касается снега.
Эта картина неожиданно срывает меня с места.
– Погоди!
Иду к ней, подхватываю на руки.
Зачем ты ее лапаешь, Псих? Сама бы добежала, тут три метра.
Нет. Не лапаю... Это другое.
Заношу в дом. Возле печки отпускаю.
– Где Варг?
– шепчет она.
– Ушел...
– Совсем?
– Да нет, вернётся.
Прохожу к столу.
Греет руки над печью, нерешительно поглядывая на меня.
– Садись, давай. Чай остывает.
Пытаюсь абстрагироваться от мысли, что мы в очень маленьком пространстве вдвоем, голые под этими простынями.
Мое голодное тело хочет пировать. И оно привыкло пировать, когда женщина вот так - в прямом доступе.