Случайная свадьба

Грейси Анна

– Вербовщики?

Рюбен кивнул.

– За последние пару лет я побывал в семи морях, будучи на службе у сумасшедшего короля Георга. Видел Индию, Северную и Южную Америки, Таити. Ткни в любую точку на карте – везде я был.

– Почему ты не сообщил мне?

– Каким образом? В тех краях нет почтовых отделений. К тому же я не умел писать, а ты не умеешь читать.

– Теперь умею, – с гордостью заявила Лиззи.

– Я тоже научился, – сказал Рюбен, одарив ее белозубой улыбкой. – Меня научил читать и писать один товарищ. Теперь я грамотный.

И у меня все еще имеются денежки, – он достал кожаный кошелек и потряс им в воздухе, – отложенные на покупку быка-производителя, да еще немного сверх того.

Лиззи в изумлении открыла рот.

– Ты их не истратил?

– В море не торгуют черными быками, – усмехнулся он.

– Ох, Рюбен… – вздохнула Лиззи.

– Я до смерти соскучился по тебе, Лиззи, – сказал Рюбен.

Нэш подтолкнул Мэдди, кивком указав на дверь. Она умирала от любопытства, но Лиззи и ее вновь обретенного мужа надо было оставить наедине.

– Лиззи, отведи Рюбена туда, где вы сможете побыть вдвоем. Накорми его как следует и не торопись возвращаться: твои услуги мне не потребуются до завтра, – промолвила Мэдци.

– Лиззи уволится с работы, мэм, – сказал Рюбен.

– Рюбен Браун, я еще пока не решила, принимать ли тебя назад или нет.

– Не решила? – ухмыльнулся ничуть не встревоженный Рюбен.

Лиззи попыталась изобразить строгость, но это ей не удалось.

– Можно, этот увалень останется здесь со мной на ночь, мисс Мэдди? – спросила она, покраснев.

– Да, конечно, – сказала Мэдди и обняла ее. – Я так рада за тебя, Лиззи. – Она взглянула на Рюбена: – Лиззи – мой друг, мистер Браун, и, если потребуется, ей всегда найдется у меня место.

– За это я очень благодарен вам, мэм, – просто сказал Рюбен. – Ей оно не потребуется, но я благодарен за то, что у нее был такой друг, как вы, пока я отсутствовал. Ее дядя Билл рассказал мне, что вы сделали для Лиззи, и я чувствую себя вашим должником.

– Большое спасибо, мисс Мэдди. Я останусь с вами до свадьбы. Дайте этому человеку немного времени, чтобы он подыскал для нас жилье.

Лиззи взглянула на мужа заблестевшими глазами и, повернувшись, повела его к лестнице.

Нэш тихо рассмеялся и обнял Мэдди за талию.

– Не последовать ли нам их примеру и не исчезнуть ли наверху на всю оставшуюся часть дня? И ночь, – тихо добавил он.

Она вздохнула, подавляя желание.

– Мне бы тоже очень этого хотелось. Тебе не кажется, что правила приличия иногда бывают такой обузой?

В ту ночь, как и во все предыдущие, Нэш пришел в ее комнату, но не принес чего-нибудь выпить, не похвалил прическу и не завел непринужденный разговор, как это делал обычно.

Он просто вошел в комнату и, не говоря ни слова, схватил в объятия и поцеловал так крепко и страстно, что она в конце концов оказалась в постели.

Она не могла бы сказать, было ли его возбуждение вызвано романтической историей воссоединения Лиззи и Рюбена или их спором относительно его планов оставить дипломатическую

карьеру, но это было ей безразлично.

Он приподнялся и, обхватив ее лицо ладонями, пристально взглянул ей в глаза.

– Я действительно верю в тебя, – сказал он. – Очень верю.

После этого они вновь занялись любовью, одновременно и нежно и страстно. У нее по щекам покатились слезы.

Он не произнес тех слов, которые ей очень хотелось услышать, но она и без них поняла: Нэш Ренфру капитулировал перед ней в той степени, в какой был способен.

А уж достаточно этого или нет, время покажет. Поживем – увидим.

Глава 22

Погода в день бракосочетания была по-весеннему ясной и солнечной. Мэдди проснулась одна. С тех пор как они два дня назад прибыли в Уайтторн-Мэнор, она спала одна. Так решил Нэш. Судя по всему, это было еще одно проявление чисто мужского понимания чувства чести. Ей же было абсолютно безразлично, что подумают слуги. Ей не хватало Нэша.

Лиззи принесла ей на подносе обильный завтрак, но Мэдди пожевала кусочек рулета и выпила немного горячего шоколада – тем и ограничилась. Лиззи с аппетитом съела за нее яичницу с беконом, приговаривая:

– Жаль выбрасывать такую вкуснотищу, мисс.

После продолжительной горячей ванны с использованием ароматного французского мыла, которое прислала Нелл, Мэдди стала одеваться к свадьбе.

Ее платье было самым прекрасным из всех, какие она не то что носила, но даже когда-либо видывала. Жизель и Клодин превзошли себя. Оно было сшито из плотного белого атласа, а лиф был отделан сплетенными вручную брюссельскими кружевами. Таким же кружевом была отделана юбка платья, отчего создавалось впечатление, что платье сделано из белоснежной пены.

Лиззи и Купер, служанка леди Нелл, осторожно подняли платье над головой Мэдди, чтобы не испортить ее прическу.

Лиззи превзошла себя, уложив волосы Мэдди в виде пучка, из которого свободно ниспадали локоны. Прическа сама по себе выглядела очень красиво, но самое главное, была рассчитана на то, чтобы выдержать тяжесть длинного кружевного шлейфа, который удерживался на голове с помощью изящной диадемы.

У Мэдди не было драгоценностей, кроме медальона бабушки, который та надевала, когда сама была невестой. Его удалось уберечь во время террора, и Мэдди даже в тяжелые времена не продала его.

Но как его надеть? Мэдди не хотела прикалывать медальон к лифу платья, боясь повредить нежный атлас, но не могла обойтись без него.

– Может, повесить его на атласной ленточке на шею, мисс? – предложила Купер.

Они принялись искать подходящую ленточку, и тут послышался стук в дверь. Лиззи подошла открыть, а когда вернулась, едва сдерживала волнение.

– Мистер Нэш велел передать это вам с наилучшими пожеланиями, мисс, – сказала она, протягивая Мэдди продолговатую коробочку, обтянутую бархатом кремового цвета.