Случайные люди
Шрифт:
— Не в твоей власти щадить меня или нет, маг.
Круг огня сомкнулся плотнее. Королева сказала, даже не повышая голоса:
— Эвин.
Нож больно впился в горло, а железные пальцы — в руку. Я вскрикнула, сжалась и забыла, как дышать. Огонь опал и исчез. Мастер, сейчас старше себя-обычного лет на двадцать, проговорил:
— Приказывать чародею можно, только если ему есть, что терять. Тебе не следовало забывать, кто словом может вскипятить твою кровь.
Полла скулила, вцепилась себе в волосы. Мастер смотрел на нее, как на пустое место, и к королеве и ко мне потерял интерес тоже. Знаки снова засветились сначала рыжим, потом алым, потом вдруг зеленым и снова рыжим, что-то затрещало,
— Жаль, что все обошлось так.
Действительно, подумала я, вцепившись в его руку. Само все обошлось. Не вы мне горло сейчас вскроете, а оно само. Приказали. Бывает, блин.
Черт, черт, черт, оказывается, я надеялась пережить эту заварушку. И чтобы все остальные тоже… как-нибудь. Вдруг так бывает, чтобы все были живые, чтобы все обошлось, и для этого требовалось только не быть дерьмом и не делать всякого дерьма. А теперь мне прилетит… я вдохнула со всхлипом, не в силах оторвать взгляда от скрутившегося вокруг Мастера оранжевого света. Сама виновата. Нечего вмешиваться. Нечего спасать. Нашлась… спасательница…
Ноги меня не держали, внутри все дрожало, словно я не написала пяток заданных на дом реакций, а химичка водит пальцем по журналу и тянет "К доске пойде-ет…". Сердце выпрыгивало, я вся вздрагивала, держалась за руку рыцаря.
И, главное, все было бы для меня в порядке, если б я не полезла со своим уставом в чужой монастырь и не попыталась переделывать этот мир. Мастер сказал бы свои слова, и все бы совершилось, что нужно, и даже сама Полла была согласна…
Полла поплакивала тонко, ее было слышно даже сквозь нарастающий гул.
Ну к дьяволу. Я бы ее им не отдала. Я не король и не великий генерал. Для меня порядочность все еще спасает мир. Пусть сгинут к чертовой матери королевства, где маленьких людей на расправу отдают так часто, что они уже и сами согласны и полагают, что таково их назначение. Где помереть с честью важнее, чем жить.
Мастер говорил, скалился, я видела, как влажно поблескивают его зубы, а лицо лоснится от жара. Полла собралась в комок, прикрыла голову руками и теперь уже молчала, или я не слышала из-за низкого ворчания, словно под дворцом, в глубине, ворочался один из трех слонов, на которых стоит земля. Полыхало недобрым теплом, я больше поджаривалась, чем грелась, прижималась к сэру Эвину спиной в надежде отпихнуть его еще дальше, но он стоял, как скала. Я не сразу заметила, что он опустил нож.
Грохнуло, слон под землей проснулся и расправил натруженную спину. Мы еле устояли на ногах, сэр Эвин шатнулся, отпустил мою руку и обхватил меня поперек груди. С треском обрушился кусок потолка, Полла вскрикнула, подалась в сторону, поднялась пыль, подкрашенная светом, и не стало видно ничего, кроме мутного Мастера в ней. По колонне около нас ползла трещина, прямо по узору, я не успела и вякнуть, как от нее отпал кусок, ударил сэра Эвина в плечо, он выпустил меня, мы раскатились в разные стороны, он пропал в пыли, а я поползла в сторону, к выходу Мусор и куски штукатурки впивались в колени, резали ладони. Пол неожиданно пошел буграми, подкинул меня и уронил назад. Я поднялась на локтях, стараясь не глядеть назад, ползла, едва увернулась от очередного обломка, бросилась к стене, прижалась, как при бомбежке. Недалеко от истины, подумала я, вжимаясь в панели. Очередной кусок камня рухнул у самых моих ног, чуть не придавив. Я вскрикнула, подобралась, размазалась по стенке.
Из пыльной пелены вывалился сэр Эвин с королевой на плече, на ходу наклонился, подцепил меня под руку, вздернул на ноги, пихнул вперед. Я шатнулась
— А остальные… — в рот с воздухом забралась грязь, я сплюнула. — Остальные… где?
Сэр Эвин не отвечал, только обернулся (ноги королевы мотнулись под его рукой), схватил меня за локоть и потащил. Загрохотало где-то за стенами, дворец содрогнулся, я споткнулась, вывернула руку из хватки рыцаря. Он размашисто цапнул воздух, я успела отскочить, под ботинок попал камень, я чуть не упала. Наполовину вслепую пробираясь по вздыбленному полу, потащилась назад. Тянуло жаром и горелой пылью, я закрыла нос краем плаща. Больше нащупала, чем увидела Поллу, она тут же вцепилась мне в платье и не отпускала, а я тянула ее дальше, в жар, в облако со всполохами. По полу, словно по бензиновой пленке, бегали огненные язычки, я смотрела, куда ступаю, делала по полшага, и было уже совсем не подойти, кожа на лице натянулась, близко-близко запахло паленым. Я пощупала волосы, сделала еще полшага, ткнулась ногой в камень. Поперек пути лежала колонна, раскаленная, не перелезть.
— Мастер! — Полла дернула меня назад, я отмахнулась не глядя. — Мастер! Где вы тут? Вы живы? Мастер!
Затрещало над головой, Полле наконец-то удалось оттащить меня, и тут же на колонну и туда, где мы только что стояли, рухнул кусок потолка. Пламя прянуло вверх, стало с воем жрать воздух, а Полла тянула меня и тянула, я переступала бездумно, спотыкалась, и не заметила, как оказалась у баррикады, которую с рычанием растаскивал сэр Эвин. Королева сидела у стены, прижав ко лбу платок, и волосы ее были в крови, и лицо, и Полла тут же метнулась к ней, а я закашлялась и не могла остановиться, пока не стало ломить между лопатками, а сэр Эвин не отворил, чуть не отодрав, стенную панель. Пахнуло сыростью.
— Эвин, — сказала королева, тяжело поднявшись. — Вещи.
Она почти висела на Полле, а та участливо приговаривала что-то, а у самой все лицо было в пыли с влажными пятнами пота и слез, и оторван кусок юбки, так что виднелись на бедре поблекшие знаки.
Сэр Эвин явился — я даже не заметила, что его не было — с мешками и факелом, не стал делить поклажу на всех, а обнажил меч и без слов поперся, нагруженный, в проход, а Полла с королевой за ним. Я хлопнула по поясу, где раньше был кинжал, не нашла его, сжала кулаки. Мне на лицо села паутинка, я утерлась ладонью, поняла, что руки грязные, а лицо болит… и мокрое.
— Мастер… там. Остался.
Сэр Эвин что-то сказал, тоннель и тяжкое наше дыхание заглушило его слова. Он спросил громче:
— Вы видели его? Он жив?
Вряд ли, подумала я, борясь с подступающей тошнотой. Какая разница.
— Не знаю.
Мы продолжали двигаться.
— Что… оставим?
Королева проговорила скрипуче, словно скребла по сковороде железная мочалка:
— Маг хотел навлечь… на нас… погибель. Он получил то… что заслужил.
Он хотел, да. А кто ему приказал?
И кто посчитал, что одна жизнь важнее спасения всех остальных, потому что решил, что он самый умный и может так делать?..
Мне захотелось сесть прямо тут, у грязной стены на грязный пол, и не подниматься. Господи боже, да что же все по новой.
Я шла, держась за стену, рука натыкалась то и дело на плесень, паутину, торчащие корни и черт знает какую еще гадость. Я держалась, чтобы не упасть, и было все равно.
— А мы-то куда, — сказала я. Захихикала. — Мы-то куда, там же толпа, нас убьют все равно. Или в плен. — Я засмеялась в голос, врезала кулаком в стену. — А?! Для чего это все тогда?!