Случайные люди

Кузнецова Агния Александровна

— Это кого же вы так радикально отучили от рукоблудия?

Первым заржали солдаты в задних рядах. Марх Мэлор аж крякнул от удовольствия. Шутки про онанизм одни и те же во всех мирах.

— А ходили вот, выбирали для работ в городе. Мы их и того, — сказал пехотный капитан, бережно завернул кисти обратно в ткань. — Сказали, что партизанский отряд, и сначала вот их, а потом самому Эбрару кой-чего отхватим, как вы и велели. Навели шуму.

Шум они наводили всего несколько дней, но оркам уже надоело. Быстро. Не потерпели сопротивления у самого, можно сказать, генерального штаба.

Марх

Мэлор встал, пощелкал пальцами, указал на кувшин:

— А это благодарность от народа за освободительное, значит, движение.

От него тянуло выпивкой. Не всю благодарность донесли.

— Народ давно уже сдал вас захватчикам, — сказал Мастер.

— Так мазели того и надо, — сказал Марх Мэлор. И подмигнул. Меня передернуло, и я сказала ему вести людей отдыхать и готовиться. Завтра большой день.

— Это было умно — рассчитывать на людское вероломство, — сказал Мастер негромко, когда они с гомоном убрались к домам. Хорошо, что снаружи в Лес не видно и не слышно.

— На страх, — поправила я. — Не надо судить людей, в чьи дома пришла война, и теперь они живут под властью какого-то недружественного рыла. Каждый делает все, чтобы выжить, особенно у кого семья.

Мастер покачал головой, но ничего не сказал. Я попинала ботинком траву там, где на нее натекла кровь с отрубленных рук. Интересно, что они с ними сделают, раньше не приносили таких трофеев. Главное, чтобы не держали рядом с едой, не хватало заразы с гниющей плоти.

Хотя сами же ребята не гнили, может, и руки не будут. Жаль, меня не будет рядом, чтобы посмотреть.

— Следовало отобрать у них вино, — сказал Мастер. — Надерутся.

— Там пара кувшинов, на каждого понемногу, — сказала я. — Пусть. И вы идите, повеселитесь.

— Это не моя компания, — сказал Мастер.

— А кто ваша компания? Я, что ли?

Мастер склонил голову и задом отступил на пару шагов.

— Я посмел докучать леди…

— Нет-нет, что вы! Наоборот, приятно, — я хихикнула на всякий случай, — но вдруг вам самим скучно со мной?

Мастер прекратил пятиться, но склонился еще ниже. Что это с ним в последнее время?..

Дождь шуршал в одно ухо, веселые голоса звенели в другое, а между нами с Мастером повисла тишина. Я переступила с ноги на ногу и сказала: я пойду, пожалуй, мне тоже надо бы отдохнуть и приготовиться. А вы, если не сложно, проследите, чтобы среди военных был порядок. Мастер заверил, что моя воля для него закон. Я ответила, что не нужно этих церемоний, Мастер заявил, что нужно, и мы неловко расстались.

Завтра. Ладно, в конце концов, на это можно смотреть и так: завтра закончится большое и трудное дело, и останутся, конечно, еще дела, но не настолько безумные, как насмерть заковырять великого генерала туфелькой.

Кто-то ходил по дому. Кто-то, кого я не звала, потому что никого я не звала, и даже говорила оставить меня в покое. И вот теперь кто-то тихо ходил за загородкой, а я лежала под шерстяным одеялом, которое Мастер переделал из тяжкой от пыли овечьей шкуры, и тискала кинжал под подушкой. Прикинуться спящей? Если меня хотят обокрасть — то, может, возьмут что хотят, и свалят тихонько. Если же меня хотят прирезать, то буду лежать тихо —

только облегчу говнюкам задачу. Бунт на корабле! Ишь, не нравится им партизанить, а винишко у мирного населения отбирать — наверняка никаких возражений! Я отпустила рукоятку, быстро вытерла руку о простыню, снова взялась. Сон от негодования слетел совсем. Вот же неблагодарные сволочи, поднимай их после этого из полумертвых! Конечно, это не я их подняла, а дама моя, но без меня вообще бы ничего не было!..

Даму надо позвать или Мастера. Я быстро подняла голову, прислушалась. Незваный гость, кажется, заплутал, обо что-то стукнулся и мелодично вздохнул. На Марха Мэлора не похоже, уже хорошо. Сволочь. Для него-то кинжал и припасен, и мысленные тренировки, как я всаживаю его в шею тому, кто непрошено наклонится над моим ложем — тоже все ради него, мерзавца. Я оглянулась на темное окошко с лопнувшим пузырем. Лес более-менее убрался из домов, где мы разместились, но поломать успел прилично. Крикнуть в окно… дама должна услышать, тут недалеко ручеек. Только, если я начну кричать, этот полудурок, который все возился за загородкой, может натворить плохого со страху.

Я тихо сползла с кровати, нашарила ногами ботинки, стукнула одним об пол и замерла. За загородкой тоже замерли. Я, выставив перед собой кинжал, попятилась вдоль стола, отвела занавеску, за которой стояла пустая колыбелька, спряталась за нее. Нашла в занавеске дырку и прильнула к ней.

Вор или, еще круче, убийца, нашел, наконец, путь мимо загородки, споткнулся о горшок, сдавленно хекнул и застыл на месте, видно, прислушивался. Я глянула на кровать, где раньше спала вся крестьянская семья, а теперь валялось скомканное одеяло и более-менее напоминало человека. Так, нормально. Нападавший стал пробираться мелкими шажками, и теперь глядел под ноги. Я задержала дыхание, оплетка рукояти тихо скрипнула в ладонях. А что это он один, подумала я, и без занесенного острого меча. Решили, что с девицей справится любой, продул, наверное, в споре, и побежал злодействовать, пока другие пьют. Рассчитывает скоренько вернуться. Как за добавкой младших посылают в магазин…

Убийца мой — или все же грабитель? Хотя с меня и взять-то нечего — наклонился над одеялом, коснулся его, потом приподнял за край. Я сглотнула. Человек распрямился, огляделся, откинул одеяло совсем, огляделся снова. Я задержала дыхание. Казалось, стены ходят ходуном от того, как у меня бьется сердце. Человек потер руки, между ними блеснула искра, разгорелся огонек, и стало видно, что не человек это и был. Мастер повесил огонек над плечом, сложил одеяло, сел и принялся закатывать штанину.

— Ну вас к чертовой бабушке! — рассердилась я, отбросив занавеску.

Огонек вздрогнул вместе с Мастером.

— Леди? Отчего вы не отдыхаете?

— Оттого, что вы вперлись сюда, не назвались и наверняка хотели меня зарезать! — Я плюхнулась на кровать, которая тут больше напоминала дощатый помост, скинула ботинки.

— Я пришел не для того, чтобы причинить вам зло, — сказал Мастер, а глаза у него были большие и черные, как капли чертежной туши.

— Откуда мне это было знать? — буркнула я, пихнула его коленом в колено. На коленке у него был синяк. Я сказала: ха.