Слуга князя Ярополка
Шрифт:
– Свенельд же не хотел, чтобы ты женился раньше Люта.
– Брат тоже сыскал себе невесту. У нас в один день будут свадьбы.
Выскирь, наконец, залез на едва живую клячу.
– Авось, кобыла не сдохнет в пути, – проворчал Блуд.
– А Лют охотится во владениях древлянского князя, – неожиданно сообщил Выскирь.
От этого известия Мстиша едва не упал со своего коня.
– Как во владения древлянского князя? – вскричал он.
– Отколь ты знаешь? – спросил Блуд у раба.
Тот ответил с обычным для него спокойствием:
– Подслушал вчера ненароком беседу Люта с конюхом Световидом.
– Вот
– Авось, Господь будет милостив к Люту, – произнес Блуд.
Что еще он мог сказать?
Глава 7
Князь Олег
Семнадцатилетний Олег Древлянский умом не блистал, был вспыльчив, боялся волшебства и не терпел возражений ни от кого, кроме ведунов. О себе он был самого высокого мнения, а братьев презирал. О Владимире древлянский князь почти не вспоминал, ибо не считал пятнадцатилетнего юнца достойным соперником. Иное дело вокняжившийся в Киеве Ярополк. Олег часто говорил с досадой:
– Мой братец не способен ни людьми, ни землями управлять. Жаль, что наш батюшка не распознал нрав Ярополка, прежде чем отдать ему киевское княжение.
Он сам метил в киевские князья, а тому, кто, как ему казалось, сомневался в его способностях, грозила смерть. Так погиб пестун древлянского князя, посмевший выбранить своего воспитанника и хорошо отозваться о Ярополке. Зато на своего тестя, боярина Идара Дивеева, Олег никогда не сердился, поскольку не слышал от него возражений. Какую бы глупость зять не изрекал, тесть только поддакивал, поэтому между ними всегда царил мир. С женой Олег тоже жил в ладу: она единственная умела его успокоить, когда он впадал в гнев, если, конечно, оказывалась рядом с ним.
В то утро, когда Лют решил поохотиться в окрестностях Искоростени, древлянский князь и его тесть направлялись туда из Вручия. Их сопровождал большой отряд дружинников. Олег, как обычно, когда ему приходилось рано вставать, пребывал в дурном расположении духа. Он ворчал, бранился и часто поминал недобрым словом киевского князя. Идар же с подчеркнутым вниманием слушал зятя, иногда вставляя льстивые замечания. Но стоило Олегу отвернуться от тестя, как в глазах последнего мелькала досада.
Тянущаяся среди густого леса дорога была очень узкой. С обеих сторон высились деревья: сосновый бор сменялся ольховником, потом начинался березняк, а дальше вновь стеной стояли сосны. Перед путниками то и дело пробегали лисицы и зайцы; среди деревьев и кустов мелькали олени, косули и дикие кошки; высоко в небе парили соколы и кречеты.
Неожиданно в шуме леса появились беспокойство и тревога. Олег и его тесть сразу навострили уши.
– С чего зверье так всполошилось? – пробормотал древлянский князь.
– Кажись, кто-то охотится, – предположил боярин.
И тут же послышались крики людей.
– Так и есть – в лесу охотники, – заключил Идар.
Олег нахмурился.
– Кто же смеет охотиться в моем лесу, не испросив у меня дозволения?
Звуки становились все громче и громче – по ним можно было догадаться, что охотники пытаются настигнуть какого-то крупного зверя.
– Прямо на нас добычу гонят, – встревожился боярин.
Князь гневно
44
Тур – дикий бык, ныне вымерший.
Некоторое время Олег молча смотрел на дергающегося тура, потом поднял голову и прошипел:
– Изничтожу!
Нетрудно было догадаться, к кому относится эта угроза.
Немного погодя, из леса выскочил белокурый молодец верхом на сером в яблоках жеребце, с луком в руках. Это был Лют, преследующий уже убитого дружинниками зверя. Старший Свенельдович был так возбужден, что ничего не замечал.
Один из дружинников поднял лук.
– Порази коня! – крикнул древлянский князь.
Это повеление было тут же исполнено. Стрела угодила коню в грудь, и тот рухнул, а Лют кубарем покатился по земле.
– Подымайся, пес! – рявкнул Олег.
Охотник, казалось, не услышал этого крика. Ударившись о ствол дерева, он не шевелился.
– Никак убился! – воскликнул Идар.
Лют тут же застонал и поднял голову. Лицо его было расцарапано и залито кровью, потемневшие до лазурной синевы глаза смотрели с недоумением. Сквозь рассеивающуюся пелену он пытался разглядеть сидящих на конях людей.
– Подымайся! – повторил древлянский князь.
Лют, наконец, понял, кто перед ним. Вздрогнув, как от удара, он медленно поднялся. Стоять ему было трудно: болело тело, раскалывалась голова, перед глазами не рассеялась до конца пелена. Незадачливый охотник схватился за дерево.
– Ты кто таков? – спросил Олег, пылая от гнева.
– Лют, сын Свенельда, – хрипло ответил Лют.
– И ты посмел охотиться на моей земле! – вскричал древлянский князь.
Тем временем подоспели слуги Люта, отставшие от своего господина во время охоты. Увидев, что происходит, они остановились за деревьями.
А Олег продолжал бушевать:
– Совсем потеряли совесть людишки моего брата! Закона для них уже нет! Вскорости они станут вести себя по-хозяйски не токмо в моих лесах, а и в городах.
– Каков сам князь, таковы и его слуги, – вставил Идар.
Его зять тут же принялся бранить своего брата:
– Поди, люди Ярополка по его наущению грабят мои земли! Братец мой завсегда рад мне урон нанести! Я ему отомщу, клянусь стрелами Перуна! Он еще пожалеет! Коли Ярополк меня на древлянской земле притесняет, не быть ему князем в Киеве!
Боярин с готовностью кивнул.
– Вестимо, не быть!
Лют окончательно пришел в себя. Его, конечно, напугала неожиданная встреча с древлянским князем, однако старший сын Свенельда был не из тех людей, которые подчиняются страху. Когда Олег и его тесть пренебрежительно отозвались о киевском князе, Лют, набравшись мужества, промолвил: