Смех сквозь слезы

Серова Марина Сергеевна

— Надо срочно ехать в больницу, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Дима, казалось, обезумел. Он готов был рвать на себе волосы из-за того, что не уберег свою госпожу.

Услышав его слова, Плашкина открыла глаза и тихим голосом произнесла:

— Не надо, Дима. Меня ведь не ранили. Все в порядке, успокойся.

Я огляделась по сторонам. Ни одной подозрительной машины или личности в округе. Впрочем, это ни о чем не говорило. Того времени, которое мы с Димой потратили на спуск со второго этажа

на улицу, более чем достаточно, чтобы убийца успел скрыться. Но интуиция подсказывала мне, что дело обстояло совсем не так. Выстрел в Ирину Юрьевну был произведен из окна здания театра «Крейзи». И убийца вовсе не думал никуда скрываться. Он и сейчас был там, в здании.

Я подняла глаза на окна. Да, знать бы еще, из какого именно стреляли. А лучше знать — кто.

С крыльца спустился Жемчужный и бегом приблизился к нам.

— Кого убили?

— Никого, — ответила я. — Только пытались.

— Что? Плашкину? — изумился он.

— Ее, — мрачно произнесла я.

— Тебя это, похоже, огорчает?

— Меня огорчает другое, Костя, — я немного отошла в сторону, чтобы нас не услышали. — Я все так же далека от разгадки. И от убийцы тоже. Развязка, казалось бы, уже забрезжила на горизонте, и тут вдруг такой облом, как правильно выразился Дима. Тупик, иначе говоря.

— Что делать? — поинтересовался Костя.

— Искать, — уверенно сказала я. — Искать негодяя, Костя.

— Мне не нужен нашатырь, — донесся до нас раздраженный голос Плашкиной из салона «Форда». — Я уже чувствую себя вполне прилично, Дима.

Она приняла сидячее положение, и первый, кого увидела, был Жемчужный.

— В чем дело, Костя? — недовольно бросила она. — Ты почему не на спектакле?

Меня слегка позабавило, что Ирина Юрьевна отчитывает моего друга, как нашкодившего первоклассника.

— Я же после антракта выхожу, — оправдался он.

— Все равно нечего в костюме по улице разгуливать.

После этих слов Плашкина перевела взгляд на меня.

— А, это вы, — сказала она. — Мне искренне жаль, что вам пришлось стать невольной свидетельницей происшедшего. Но уже все в порядке.

— Вы уверены? — осведомилась я у Ирины Юрьевны.

— Абсолютно уверена. — Она вышла из машины и снова села в нее, но на этот раз на переднее сиденье. — Поехали, Дима.

Тот, ни слова не говоря, уселся за руль и повернул ключ зажигания. «Форд» мягко заурчал и спустя мгновение тронулся с места.

Меценатка укатила прочь от своего театра.

— Боюсь, она догадывается, кто в нее стрелял, — произнесла я мысли вслух.

— С чего такая уверенность? — Несмотря на внушение Плашкиной, Костя все еще топтался рядом в своем ковбойском прикиде.

— Мне так показалось по ее глазам.

— Глаза у нее были злые.

— То-то и оно. Кстати, когда антракт?

— Когда я заходил за кулисы, оставалось пятнадцать минут до конца первого

действия.

— Тогда пошли. Время истекло, — резюмировала я.

Но не успели мы с Костей подняться на театральное крыльцо, как дверь отворилась, и мы нос к носу столкнулись с Натальей Майоровой.

— Наташа? — изумленно вскинула я вверх брови.

— Здравствуйте, Женя. — Она опустила глаза и хотела было прошмыгнуть мимо нас, но я взяла ее за руку.

— Постойте. Зачем вы приходили сюда?

— А что, это какой-нибудь секретный объект, куда не допускаются посторонние? — невежливо ответила она вопросом на вопрос.

— Мне просто интересно, — настойчиво произнесла я.

— Аркадий просил меня приехать.

— Зачем?

— Не знаю. — Похоже, она нервничала. — Глупость какая-то получилась. Он позвонил мне и просил приехать в театр. У него, мол, есть для меня важная новость. Я приехала, и он сказал мне, что договорился с юристами о слушании нашего дела по разводу на послезавтра. Просил быть меня в суде к одиннадцати.

— И для этого он вас звал?

— Вот и я удивляюсь. Мог бы сообщить и по телефону.

— Действительно странно. — Я внимательно следила за выражением лица Майоровой. Почему-то мне казалось, что она врет. — Вы не будете дожидаться конца спектакля?

— Нет. Я уже его видела, — ответила Наташа.

— Я имею в виду другое. Вы уже закончили все переговоры со своим мужем?

— С бывшим мужем, — уточнила она. — Да, закончила. И не только переговоры. У нас с Аркадием все закончилось. Вы позволите мне пройти?

— Конечно. — Я отошла в сторону, давая возможность Наталье спуститься с крыльца.

Она, не оборачиваясь, зашагала в сторону автобусной остановки.

— Что ты к ней прицепилась? — спросил Жемчужный. — Бедолага и так страдает.

— А вдруг она не такая уж бедолага, какой хочет казаться, — задумчиво ответила я.

— Ты и ее подозреваешь?

— Я теперь всех подозреваю. И тебя в том числе.

— Меня? А меня-то за что? — вытаращил глаза Костя.

— Что ты задергался? — улыбнулась я.

— Да ничего я не задергался, но ты тоже скажешь…

— Ладно, уймись. Я пошутила.

— Шутки шутками, — пробурчал он, открывая передо мной дверь, — а скажи лучше, Жень, что ты думаешь по поводу покушения на Плашкину?

— Я мыслю так: кому-то, как и нам с тобой, стало известно о том, что Дима завладел несколькими пленками из коллекции Ласточкина. Вот и развернулась охота на Плашкину.

— И кто бы это мог быть?

— Трудно сказать. Может, Велиханов, а может, он кому-то проговорился, или сама Плашкина сболтнула. Вариантов множество, как ни крути.

— Стало быть, Олю оставят в покое? — высказал предположение Костя.

— Сомневаюсь. Убийца не может быть на сто процентов уверен, у кого находится нужная ему пленка.