Смех сквозь слезы
Шрифт:
— Трудно сказать, Аркадий Александрович. Но визит вашей жены в «Крейзи» показался мне странным и очень несвоевременным. Тем более что на мой прямой вопрос о цели ее визита она заявила, что ее позвали вы. Но ваше утверждение опровергает ее слова.
— Я говорю вам правду. — Майоров, как мне казалось, пытался вернуть себе былое расположение духа. — Наташу я не просил приезжать в театр.
— Ладно, думаю, мне еще предстоит пообщаться с вашей уже почти бывшей женой.
— Какой у нее может быть мотив
— На первый взгляд мне тоже кажется, что никакого, — поддержала его я. — Но будем выяснять, если вы, конечно, не против, Аркадий Александрович.
— Умоляю вас, Женя, не напоминайте мне о тех гадостях, которые я наговорил вам с утра. Разумеется, вы можете выяснять все, что считаете необходимым для пользы дела.
— Спасибо.
На этом наш разговор был прерван сообщением из динамика о начале второго действия.
Мы с Майоровым покинули его гримерку и направились за кулисы.
— Меня так инфаркт хватит, — сказал мне Костя, едва завидев. — Сейчас третий звонок будет.
— Ну, я же успела, — оправдалась я.
В тот же момент раздался третий звонок, и действие началось. Оля приблизилась ко мне.
— Есть какие-нибудь новости?
— Есть, но не очень утешительные.
Мы спустились с подмостков в курилку.
— Расскажешь? — с надеждой глядя мне в глаза, попросила Оля.
— Наши выводы по поводу Велиханова и Плашкиной оказались ошибочными, — огорошила ее я.
— Как же так? — удивилась Тимирбулатова. — А запись?
Я подробно поведала ей о нашей беседе с Анатолием Викторовичем, затем о допросе Димы и о его признании относительно смерти Ласточкина, а в завершение рассказала и о том, что случилось с Ириной Юрьевной.
— Абсурд какой-то, — высказала она то, о чем и я, честно говоря, подумывала. — А в Плашкину-то кто стрелял и за что?
— Спроси что-нибудь полегче, Оля, — вздохнула я.
— Так угроза надо мной все еще висит?
Более чем когда-либо. Так я подумала, но вслух ничего не сказала, а лишь неопределенно пожала плечами.
— А что говорит Аркадий?
— Майоров любезно предлагает устроить сегодня торжественный ужин по поводу вчерашнего праздника. Он хочет, чтобы мы вчетвером: ты, я, Жемчужный и он поехали к тебе домой и закатили небольшую вечеринку.
— Это здорово, — глаза Тимирбулатовой загорелись, — ну, разве Аркадий не чудо? Он понимает всю серьезность ситуации и считает целесообразным сбросить напряжение.
Я не была такого же высокого мнения о человеческих качествах Аркадия Александровича, как моя клиентка, но благоразумно промолчала.
— Ты занята во втором действии? — сменила я тему.
— Да, но не с самого начала. Минут через пять пойду.
В течение следующих пяти минут Оля обсуждала, не столько со мной,
Когда Тимирбулатова ушла «трудиться» перед зрителями, я, не теряя времени даром, смоталась к ней в гримерку и досконально осмотрела там все. У меня вдруг появилось подозрение: не подкинули ли Тимирбулатовой какой-нибудь сюрприз в виде взрывчатого вещества. На эту мысль натолкнул меня не совсем понятный визит Натальи Майоровой в театр «Крейзи».
Но, слава богу, я ничего не нашла. А может, это и к худшему. Окажись моя догадка верной, снова забрезжил бы какой-никакой свет в той кромешной тьме, в которую я опять угодила.
Просидев в мрачных раздумьях у Оли в гримерке более часа, я дождалась-таки конца спектакля. Тимирбулатова вернулась в сопровождении Жемчужного.
— Это правда то, что я слышал? — с ходу спросил он меня.
— Смотря что ты слышал, — парировала я.
— Аркаша приглашает меня на ужин?
— Он приглашает нас всех. Но к Оле домой.
— Вас-то ладно, — произнес Костя. — Но почему и меня тоже?
— Ты составишь мне пару, — просто ответила я. — Разве ты не рад этому?
Жемчужный тут же расплылся в улыбке.
— Да я и мечтать не мог о таком счастье. Женечка, дорогая, я бегу переодеваться.
И с этими словами он ретировался.
— Ты знаешь, — сказала мне Ольга, — несмотря на все драматические и даже, я бы сказала, трагические события, развернувшиеся вокруг меня, я счастлива.
— Почему? — не поняла я.
— Я всегда счастлива, когда Аркадий рядом и уделяет мне внимание. И я искренне хочу надеяться, что он останется сегодня ночевать у меня. И вы с Костей оставайтесь, конечно, — добавила она, подмигнув мне.
— Мы подумаем, — пообещала я ей. — Скажи, Оля, а ты собираешься замуж за Майорова?
— А что? Я как-то еще не ставила себе таких далеко идущих планов, но все возможно в этом мире. Аркадий хорошо относится ко мне, и, кажется, у него серьезные намерения.
Не скажи мне ранее о тех же намерениях Наталья Майорова, я бы могла усомниться в Олиных словах. А так… Кто знает?
Вскоре на пороге гримерки нарисовались оба наших кавалера. Майоров был одет в темный двубортный костюм, в галстуке блестела золотая булавка. Костя выглядел куда менее респектабельно. Светлый пиджак, надетый на вязаный свитер, и джинсы.
— Вы готовы? — осведомился Аркадий Александрович.
— Как пионеры. — Оля выскочила ему навстречу и чмокнула в губы.
После этого он, обняв ее за талию, повел к выходу. Я направилась следом, на ходу бросив Жемчужному:
— Мы целоваться пока не будем. Дело превыше всего.