Смена полярности
Шрифт:
Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь прогнать неприятные ощущения от рассказа Лидии. Ей нельзя было верить. Лидия была взбалмошным подростком, склонным всё преувеличивать, и это усугублялось трёмя уроками прорицания в неделю — неудивительно, что она потеряла связь с реальностью.
Но в словах Лидии всё же была толика правды.
Например, от внимания Гермионы не укрылось внезапное её одиночество в начале шестого курса. Гермиона привыкла видеть её сидящей на задних партах в обществе Кэтрин Олден и Изабель Чалфонт, и наблюдать, как она ходит на занятия в одиночку, было странно. Оглядываясь назад, Гермиона могла бы
Да и то преступление, когда Тревор загорелся прямо в постели, до сих пор не раскрыто. Несмотря на все старания, авроры выяснили лишь то, что огонь был вызван первоклассным Инсендио, но личность поджигателя по-прежнему оставалась неизвестной. Тревор, к счастью, получил лишь ожог первой степени и через полторы недели смог вернуться в школу.
Но был ли, казалось бы, безобидный ученик причиной всего этого (а если вспомнить предупреждение Лидии, то, возможно, и не только этого)?
Нет, Гермиона не могла в это поверить, не стоило поощрять явную склонность Лидии к сплетням. Нужно поговорить с ней, предупредить о вреде злословия. Однако, это можно сделать и позже, а сейчас нужно прервать этих воркующих голубков в углу. Гермиона не потерпит столь непристойного общения между учителем и учеником.
***
— Здравствуйте, мистер Рейнджер, мистер Малфой, — приветствовала их Гермиона.
— Здравствуйте, профессор Грейнджер, — равнодушно ответил Герман, а Драко, как обычно, промолчал.
— Не возражаете, если я присяду? — спросила она.
— Этот столик — для двоих, — грубо сказал Герман.
Не обращая внимания на грубость, Гермиона забрала стул от соседнего стола и уселась напротив.
— Вот, теперь это столик на троих, — улыбнулась она.
Воцарилось молчание.
А затем:
— Я слышала, как вы смеялись. Не могли бы вы рассказать мне над чем?
— Как насчёт того, чтобы не лезть в чужие дела, Грейнджер? — ответил Драко.
— Мистер Малфой, сейчас невежливо говорить такое, — по-прежнему улыбаясь, сказала Гермиона. — Здесь молодой мистер Рейнджер. Подросток. Очень впечатлительный. Очень юный.
Драко откинулся на спинку стула и одарил Гермиону долгим, тяжёлым взглядом.
— Что это значит, Грейнджер?
Та покраснела, сожалея о сказанном — Драко, похоже, понял намёк. И, если судить по тому, как он нахмурился, не ошиблась ли она? Быть может, между ним и Германом ничего нет? Но тогда зачем они постоянно уединяются? Да и кто может доказать обратное? Драко был геем (к сожалению), Герман тоже…
— Я… я просто имела в виду, что невежливое ко мне, как к учителю Германа, отношение может плохо на него повлиять…
— Правда? — перебил Драко. — Тогда скажи мне, как называют человека, который грубо вмешивается в чужую беседу и усаживается за стол без приглашения?
— Э-э-э… — еще сильнее покраснела Гермиона.
— Невежливым. Его называют невежливым, — подсказал Драко. — И ты именно из таких. Так что не упрекай меня своим высокоморальным «плохо на него влияешь» — ты и сама поступаешь не лучше, невыносимо любопытная девица.
Униженная, Гермиона отвернулась от Драко. Взглянув на Германа, она застыла в изумлении: тот со злостью смотрел на неё. Ей тут же вспомнились слова Лидии: «Его глаза… они холодные. Грубые». И Гермиона была вынуждена согласиться. Сейчас в этих
Гермиона быстро встала, решив, что не стоит вмешиваться в дела этих двоих. Да и, если судить по отвращению, написанному что на лице Германа, что на лице Драко, ей здесь явно не рады.
— Что ж, мне жаль, если я вас побеспокоила, — гордо сказала она, — но я уже ухожу. Думаю, в книжном магазине мне будут рады гораздо больше.
И, высоко подняв голову, удалилась.
***
Обратная поездка в Хогвартс была неприятной по двум причинам.
Во-первых, из-за мёртвой, нескончаемой тишины в экипаже, который Гермиона делила с Драко. После происшествия в «Трёх мётлах» и грубого замечания Драко, что она весит больше беременного гиппогрифа, — экипаж покачнулся, когда она слишком резко плюхнулась на сиденье, — Гермиона отвернулась от него, решительно уставившись на проплывающие мимо пейзажи. Она отчитывала себя за чрезмерную обидчивость, но каждая грубость Драко была, будто хлыст, сдирающий с неё кожу.
Во-вторых, экипаж был слишком мал — в конце концов, он был предназначен исключительно для учеников — и Гермиона с Драко были вынуждены сидеть очень близко. Половине Гермионы — той, что обижалась на замечание по поводу веса, — это ужасно не нравилось, а другая половина — та, которая по-прежнему любила Драко, — была этим вполне довольна. Гермиона, решительно настроившись выкинуть все дурацкие мысли, пыталась прижаться к своей стене экипажа, чтобы не касаться Драко.
Однако, у экипажа, запряжённого фестралами, и у дороги в Хогвартс, похоже, были другие планы — каждая кочка толкала Гермиону всё ближе и ближе к Драко. Она вцепилась в край экипажа, но вдруг колесо со стороны Драко резко наклонилось, и она, расцепив пальцы, упала к Драко на колени, лицом к нему.
Вскрикнув, она инстинктивно вцепилась в его плечи. И снова, к большому её удивлению, Драко подхватил её, не давая выпасть из экипажа. И Гермиона так и осталась неловко лежать, буквально усевшись на правую ногу Драко; левой рукой он поддерживал её за спину, а правой — чуть ниже. Гермиона, схватившись за плечи Драко, потянула его на себя, и теперь их лица были ужасно близко друг к другу.
Экипаж выровнялся и продолжил движение.
Сердце Гермионы громко колотилось от смеси страха и восторга. «Какое странное ощущение дежавю», — подумала она. Не похоже ли это на их последнюю встречу? Почему судьба упрямо прижимает её к Драко? Ей это не нужно. Невыносимо надеяться, чувствуя тоску по венам, надеяться на то, что Драко наклонится к ней и поцелует.
«Сделай первый шаг…»
Какой?
«Поцелуй его сама…»
Невозможно. Гермиона не была настолько храброй. Вероятность того, что Драко оттолкнёт её с отвращением, была стопроцентной. Тем более, она сама выставила себя идиоткой в «Трёх мётлах».
«Поцелуй его…»
Мерлин… можно ли? Он ведь ненавидит её, верно? А что, если он…
«Целуй!»
«Это плохая идея», — было её последней мыслью. А затем Гермиона положила левую руку на затылок Драко, наклонила его голову и поцеловала его.