Смена. 12 часов с медсестрой из онкологического отделения: события, переживания и пациенты, отвоеванные у болезни
Шрифт:
Я смотрю на часы. Четверть восьмого – я уже отстаю от графика. Эти полчаса – с семи до половины восьмого – я обычно трачу на то, чтобы распланировать свой день. Я раскладываю бумаги с информацией о пациентах по порядку в соответствии с номерами палат и достаю из лотка принтера чистый листок бумаги, который прикрепляю степлером поверх записей. В здравоохранении теперь повсеместно используются электронные медкарты, однако в больницах нам по-прежнему не обойтись без информации на «физическом носителе» – бумаге.
Я складываю чистый листок бумаги в четыре раза, после чего достаю ручку и обвожу образовавшиеся складки – получаются четыре прямоугольника,
Раньше для каждого пациента мне нужно было по отдельному листку, однако теперь хватает и четверти. Распечатки электронных файлов я также ношу с собой, однако этот одностраничный документ единственный в своем роде. Тут достаточно места – во всяком случае, я на это рассчитываю, – чтобы записать все, что случится во время дежурства, в том числе информацию, которую мне забыть ну никак нельзя: отметить, что звонил врач, чтобы сказать, когда пациента можно будет отправить на томографию, записать номер телефона смятенного мужа или жены, название найденной бактериальной культуры, хорошие или плохие результаты анализов, а также последние предписания практикантов или врачей.
Если же этого небольшого прямоугольника белой бумаги оказывается недостаточно, чтобы записать все необходимое, то сразу становится понятно – день явно не задался.
2
Отчет
Остальные вышедшие на дневное дежурство медсестры, подобно мне одетые в белые медицинские костюмы, уже сидят в конференц-зале. Я вижу блондинку Эми, а также Катерину, одну из наших бывалых медсестер, которые вкалывают на двух работах. Их бунт против системы выражается в ярких футболках с длинными рукавами, которые они надевают под белую больничную блузку.
Сьюзи, одна из наших новеньких, тоже здесь, и ее упругие кудри прыгают вверх-вниз, когда она кивает головой или что-то пишет. Я знаю, что у Рэнди, нашего нового медбрата, тоже сегодня дежурство, однако он предпочитает делать отчет в более тихом и спокойном месте. Тишина порой идет на пользу, однако сегодня мне нужно общение.
Тут и Нора, вместе с которой порой приятно работать, однако мне не нравится ее язвительность, а также Дот, чей хриплый смех заядлой курильщицы необъяснимым образом меня подбадривает. Дот сложно чем-либо смутить.
Наконец я вижу и свою подругу Бет, которая лет на десять младше меня, и ее уже давно перестало тошнить по дороге на работу. Ее волосы аккуратно подстрижены чуть выше плеч. Ее очки в проволочной оправе вспыхивают, когда она, заприметив меня, улыбается и машет рукой, не переставая при этом слушать и писать.
Мы называем все это «отчет». Все медсестры сидят, сосредоточенные, со своим радиотелефоном у уха, и
Каждая медсестра ближе к концу своей смены записывает на телефон устный отчет по каждому из своих пациентов, и когда слушаешь их, то порой создается впечатление, что попал на поэтический конкурс. Все повествования начинаются с одной и той же информации: имя, возраст, диагноз, но продолжает его каждая медсестра в своем собственном стиле, уделяя особое внимание тем или иным деталям. Мы ведь, в конце концов, тоже люди. Некоторые медсестры стараются первым делом обсудить самые важные вопросы, в то время как другие предпочитают описать все, что в норме, прежде чем перейти к реальной проблеме. С онкологическими же пациентами, как правило, всегда есть какие-то проблемы. Кроме того, некоторые медсестры стараются узнать о пациенте как можно больше, в то время как другие предпочитают ограничиться самым минимумом, и зачитываемый нами отчет отражает наши наклонности. Катерина славится отчетами, которые звучат, словно хокку. Бет любит поразглагольствовать. Я же пытаюсь быть краткой, затем ловлю себя на том, что перескакиваю с одного на другое, а потом и вовсе начинаю переживать, что из-за чрезмерного самоконтроля могла упустить какую-то важную деталь.
Отчеты составляются всегда с использованием нашего особого медицинского жаргона, который включает в себя различные сокращения и трудновыговариваемые названия, но это позволяет нам изложить все события в доступной для понимания любому медработнику форме.
«Лиза Смит, ну ты ее знаешь, десятый день СНР, тошнота и рвота, не поддающиеся лечению. Мы пробуем лоразепам, и он вроде как помогает, однако из-за него она отключается». Перевод: десятый день после пересадки стволовых клеток от совместимого неродственного донора.
«У Боба Джонса грибковая пневмония. Он никак не мог перестать курить, а мы не можем дать ему амфо, так как у него на него аллергия». Амфотерицин B – сильнодействующий, однако крайне токсичный противогрибковый препарат.
«Диана Доу, день двадцать четвертый, аутоиммунное и… сейчас гляну… ее АЧН – Господи! – ее АЧН уже снова в норме, восемьсот. Отправляем ее домой». АЧН – это абсолютное число нейтрофилов (один из типов лейкоцитов), показатель, определяющий функциональность иммунной системы.
Запись отчетов на телефон – крайне эффективное нововведение. В старые добрые времена медсестры рассказывали все это друг другу лично, из-за чего при пересменке пациенты оставались без присмотра. Благодаря записанным на телефон отчетам, личного присутствия заканчивающих дежурство медсестер не требуется, и пока вновь прибывшие слушают отчеты, остальные продолжают ухаживать за пациентами. В записи, однако, теряются различные нюансы. Скорченная гримаса или нахмуренные брови могут передать ощущение, связанное с уходом за конкретным пациентом. Записанный отчет передает все детали о состоянии пациента, однако далеко не всегда позволяет понять, что именно этот пациент из себя представляет.