Смерть и прочие неприятности. Орus 1

Сафонова Евгения

Герберт молчал. Казалось, слушал, как она заходит в воду, с негромким всплеском погружаясь в прозрачную жидкую вуаль. Надо сказать, теперь это давалось Еве куда легче, чем в первый раз: и вправду превратилось в обычную лечебную процедуру.

Впрочем, ей всё равно не хотелось, чтобы Герберт на неё смотрел.

— Вопрос о помолвке мы поднимем завтра. Вечером, — произнёс он неожиданно. — Надеюсь.

Вытянувшись в искристой воде, мерцающей золотом и перламутром, Ева недоумённым взглядом изучала его спину.

— А почему

не сейчас? Раз уж ты собираешься…

— Завтра, — непреклонно повторил Герберт. — После того, как получим меч. — И странно, шумно, тяжело выдохнул. — А теперь ныряй.

Подавив желание подискутировать, Ева выпустила воздух из лёгких. Опустилась на дно.

В окутавшей её гулкой тишине ощутила прикосновение чужой ладони: в тот же миг, как перед закрытыми веками заплясали алые отблески.

Будь по-твоему, смирилась она, прежде чем тихий приказ погрузил её в черноту, что была куда глубже и глуше воды. Может, ты и прав. Пока тебе нужно пережить грядущий день.

Иначе мы оба станем несколько мертвее, чем нам хотелось бы.

ГЛАВА 15

Marziale

Marziale — воинственно (муз.)

У разрушенного храма они были точно в назначенный час.

Земля всё ещё тосковала по снегу, в этом году безнадёжно запаздывавшему, так что под ногами хрустела только хвоя. И всё время, пока они пробирались через лес, Ева тревожно вглядывалась в таящиеся вокруг тени.

Вернее, в то, что могло бы таиться в них.

— Можешь поставить магический контур? — уже на подступах к храму решилась она.

— Ночи в библиотеке приносят плоды? — в голосе Герберта удивительным полутоном скользнуло поощрение. — Ты всерьёз думаешь, что здесь кто-то может нас найти?

— Поставь. На всякий случай.

Притормозив у круга разноцветных камней, некромант нехотя вскинул руки.

Об этом заклинании Ева действительно прочла в библиотеке. Место окружалось чем-то вроде магической сигнализации, извещавшей владельца, когда контур пересекали незваные гости; и с минуту девушка наблюдала, как Герберт выплетает в воздухе руны, на миг вспыхивавшие зелёной филигранью, чтобы тут же пропасть.

— Всё. Незамеченными к нам не подберутся. — Закончив, Герберт тут же шагнул внутрь круга. — Надеюсь, это тебя успокоит.

Ева неодобрительно качнула головой в ответ его самоуверенности.

— А тебя?

— Здесь нас могут выследить, лишь если кто-то заранее озаботился прицепить поисковый маячок. — В движениях некроманта, замершего среди кружева лесных теней, читалось раздражение. — Ты не выходила из замка. Если бы его прицепили ко мне, я бы заметил. Не говоря уже о том, что защита замка нейтрализует все маячки, как только ты переступаешь порог.

— И обойти

это никак нельзя?

— Мне способы неизвестны, во всяком случае. Айрес когда-то хотела нацепить маячок на меня. Чтобы я вплёл в защиту исключение для него. Я отказался. Не желал, чтобы она всегда знала о моём местонахождении. — Герберт выразительно огляделся. — И где же наш кузнец?

На сей раз Ева даже не успела увидеть дверь. Просто гном вдруг вынырнул прямо из пустоты.

— Пунктуальны, — заметил он с прохладным одобрением. — Взяли мою плату?

Ева с готовностью вытащила из кармана мобильник, надеясь, что на лице её не проявилось пристыженное выражение.

— Приветствую тебя, о обитатель Потусторонья, — сказал Герберт, пока она демонстративно вертела телефон в руках. — Плату мы отдадим после того, как получим меч… который я почему-то не вижу.

Гном потянулся к своему поясу, и самоцветы его глаз недобро блеснули в полумраке:

— Я не жулик, мальчик. Обкрадывать вас никто не собирается.

В следующий миг кукольные пальцы сжались на пустоте, потянули её вверх — и Ева с восторженным удивлением проследила, как в воздухе проявляется сияющий клинок.

Это была скорее рапира, чем меч. Тонкая, не слишком длинная, сотканная из золотой стали, искрящейся и переливающейся, точно сгущённый свет. Рукоять обвивало изящное плетение ажурной гарды, окутанной песочным мерцанием.

Смертоносная, хрупкая на вид красота.

— Пока она в ножнах, её не увидеть никому, кроме кузнеца. И законного владельца, которого у неё ещё нет. — Перехватив рапиру за лезвие, гном протянул её Еве рукоятью вперёд. — Прошу.

Она осторожно положила пальцы на светлую кожу, обтягивавшую металл над шариком навершия. Удивительно тёплую: точно клинок был живым, точно под кожаной отделкой таился притихший пульс.

Ева знала, настоящий меч должен быть тяжёлым — но тот был не тяжелее смычка.

— Она работает так же, как любое стихийное оружие. Подчиняется намерению, сама делает, что нужно. Главное — довериться ей. — Гном любовным взором смотрел на клинок, и колдовское сияние отблесками отражалось в его мшистых глазах. — Попробуй.

Ева вспомнила ощущение, рождавшееся в голове и руке, когда она призывала смычок.

Посмотрела на ствол ближайшего дерева, светлевший за границами каменного круга.

Рапира взметнулась в воздух. Рукоять потянула за собой пальцы — те сами перехватили её, как нужно — и тело, подчинившееся невидимым ниточкам, натянувшимся под кожей.

Спустя пару секунд Ева уже взирала на симпатичный скрипичный ключ, вырезанный на коре несколькими ловкими движениями.

— Она не должна покидать ножны дольше, чем на день. Иначе чары иссякнут, — раздался за спиной голос гнома, пока девушка почти завороженным взглядом изучала опущенный клинок. — Они с ножнами — единое целое, ни одни другие ей не подойдут.