Смерть и прочие неприятности. Орus 1

Сафонова Евгения

Ещё несколько секунд Герберт стоял, колеблясь.

— Ладно, — помедлив, всё же проговорил он. — Иди сюда.

Позволил обнять себя за талию… и тут же, отпрянув, с силой оттолкнул.

За секунду до того, как лесная почва на месте, где они стояли только что, полыхнула ядовитым салатовым пламенем.

— Щит! — только и успел выкрикнуть Герберт, уже окутанный маревом волшебного барьера.

Ева успела сотворить простейший защитный купол, прежде чем из лесной полутьмы соткалась дюжина человеческих фигур. В тёмной одежде, в чёрных масках с хищно загнутыми птичьими клювами, полностью закрывавших лица. Двое окружили её, моментально оттеснив от Герберта, остальные стремительно двинулись

к некроманту, но за их спинами уже поднимались чёрные тени, угрожающе простирая руки-щупальца. Убийцы тут же призвали магическое оружие — массивные двуручники, сотканные текучим пламенем, изящные шпаги, блестевшие водными бликами, хлысты из сгущённого воздуха — рассекая ими длинные чёрные отростки, норовившие обвиться вокруг них. Кто-то пропустил атаку: одна конечность монстра, скользнув через защищавший врага барьер, мгновенно связала туловище убийцы, пригвоздив его руки к телу. Ева рывком отвернулась, когда второе щупальце скользнуло противнику в рот, откуда тут же хлынула кровь.

Впрочем, в следующий миг наблюдать за Гербертом ей всё равно стало немножко некогда.

Один из убийц вдруг оказался прямо перед её куполом. С клинком в руках: каменным, окутанным терракотовой дымкой, светящимся прожилками колдовской зелени на тонком тёмном лезвии. Оружие земли… Очередной стихийный Дар — о которых Ева немало прочла за свои библиотечные ночи.

Оружие, ближние атаки которого пробивали любой защитный купол: кроме тех, что сами являлись стихийным Даром.

Каменное, но возмутительно острое лезвие пересекло границу купола одновременно с тем, как на тот обрушилось заклятие второго врага. Вражеский клинок Ева кое-как приняла на смычок, вражеское заклинание, отразившись о прозрачную стенку, рассыпалось снопом танцующих синих искр; да только за первой атакой последовала новая, а за той ещё одна. На купол обрушивали одно заклинание за другим, смычок раз за разом встречал меч убийцы, бессильного пересечь защитную сферу, но легко достававшего клинком до её творительницы. И Ева очень старалась довериться смычку, позволив ему управлять собой, защитить себя, но каждый удар заставлял её руку вздрагивать; и сила этих ударов была так мощна, и она никогда не сражалась смычком в ближнем бою, и колдовать научилась так недавно, и…

Мигнув, исчез барьер. Убийца выкрутил клинок из-под смычка — легко, точно отбиваясь от котёнка — и с бесстрастным лицом кинулся вперёд.

Секунду спустя вытянутой рукой он уже держал Еву за горло.

— Да примет Жнец срезанный колос, — сказал он, прежде чем вогнать клинок ей в сердце.

Каменный меч пронзил плоть не хуже стального. Гладко, точно масло, с отвратительным, омерзительно органическим звуком разрезаемого мяса и ломающихся костей. Пусть Еве не было больно — ощущение того, как тебя насквозь протыкают чем-то длинным и очень острым, тоже оказалось малоприятным.

Размышления, как на это реагировать, заняли у неё ровно ту пару секунд, пока убийца не вытащил обратно девственно чистый клинок: на стихийном оружии никогда не оставалось крови.

Когда Ева застонала и, кулем рухнув наземь, затихла, заставив смычок исчезнуть из пальцев, старательно глядя перед собой неподвижными глазами — убийца преспокойно перешагнул через неё, чтобы присоединиться к охоте на Герберта.

Дождавшись, пока его товарищ, закидывавший её заклятиями, последует за ним, Ева осторожно скосила глаза.

На присыпанной хвоей земле лежали уже три тела. Пылающие кострами колдовского зелёного огня — Ева подозревала, что подожгли их сами убийцы, дабы не достались врагу. Герберт отступил в самый центр каменного круга: теневые монстры защищали проходы между камнями, но Ева видела, как от защитного купола некроманта отскакивает разноцветное

пламя и снопами рассыпаются искры отражённых заклятий. Кто-то из убийц магией атаковал издали, другие пытались прорваться сквозь колдовские тени — на место павших монстров тут же приходили другие. Когда одна из теней исчезла, Ева на миг увидела Герберта: на бледном лице алел длинный порез от пропущенного удара, наискось пересекший щёку.

Даже его силы были не безграничны. И в одиночку отбиваться от десятка магов, целенаправленно обученных убивать, было нелегко даже ему. Рано или поздно он устанет; рано или поздно у него не останется сил, чтобы призвать очередную тень, и убийцы смогут подобраться к своей жертве. И тогда с Гербеуэртом тир Рейолем будет покончено. Потому что купол не защитит его от магического оружия, а вместо своего оружия у него — лишь смертоносные тени.

Герберт выхватил из-под плаща нож в тот же миг, как Ева почувствовала неприятное движение сращиваемых костей. А ещё щекочущее ощущение стягивающейся раны и регенерирующего сердца, из которого стремительно исчезала проделанная в нём дыра.

Как хорошо, что больше она ничего не чувствует…

Когда некромант рассёк себе ладонь, щедро проливая на землю кровь, тела поверженных убийц дёрнулись.

«Ко мне».

Приказ полоснул по сознанию непреклонной сталью — и Ева, не сопротивляясь, рванула к Герберту, на ходу замахиваясь смычком.

Головка смычка врезала одному из убийц по затылку. Будто не заметив окружавшего его барьера, одновременно с тем, как трупы убийц поднялись с земли, роняя с костей горящую плоть и тлеющую одежду. Тела сгорали стремительно, но недостаточно быстро; и когда они со спины напали на своих товарищей, протягивая к ним пылающие руки, те к такому повороту событий оказались как будто готовы. Всё равно мёртвые враги были безоружны — убийцы предусмотрительно не взяли с собой никакого вооружения, кроме того, что всегда было с ними, а стихийного дара умертвия лишались вместе с жизнью.

А вот к тому, что уже умерщвлённая девчонка будет так бодро размахивать волшебным смычком, даже не подумав его лишиться, они готовы явно не были.

Удар смычка швырнул убийцу вперёд метра на три, смачно ударив головой о камень. Когда он сполз наземь, одна из теней на миг отступила в сторону, и Ева беспрепятственно скользнула в освободившийся проход: спиной чувствуя ошеломлённые взгляды врагов.

— Уходим! — крикнула она Герберту, оказавшись внутри круга, скользнув под его барьер так же легко, как преодолевала садовые ловушки. — Переноси нас в замок!

— Не могу. — Перекинув нож из левой руки в искалеченную правую, Герберт сосредоточенно полоснул себя по другой ладони. Уронив наземь нож, раскинул окровавленные руки в стороны, точно готовясь томно выдохнуть «Джек, я лечу!». — Они сплели чары, запрещающие перемещение.

— Тогда надо выбежать за границу действия! У этих чар же есть границы? Радиус? — Ева лихорадочно оглянулась назад: она слышала звуки борьбы, однако тени закрывали собой не только проходы между цветными камнями, но и обзор. — Давай, я тебя прикрою, и…

— Чары не дают переместиться не только нам, но и им. Они видели тебя. Со мной. Я не могу позволить им уйти. — Вскинув лицо к небу, Герберт вывернул кисти ладонями вверх. — Сотвори барьер. Держи вокруг нас.

Ева недоумённо посмотрела на мерцавшую вокруг стенку, от которой как раз отхлынула очередная огненная волна.

— Барьер? Но ты ведь уже…

— Я не могу творить молитву, одновременно держа купол и теней. Да ещё умертвий. Барьер Берроля, будь добра. Он заменит мой.

Хотя Еве было очень интересно, чем сейчас им поможет молитва, в дальнейшие расспросы вдаваться она не стала. Просто расчертила воздух рунным плетением.