Смерть - лучший учитель
Шрифт:
Затем внутри круга поднялся дикий ветер, рвущий на части языки пламени и заставляющий его разгораться еще сильнее. Воздух кружился, медленно превращаясь в вихрь, смешиваясь с песком и пламенем. А Натаниэль, едва видный за завесой разгулявшихся стихий, казалось, и не пошевелился за это время. Лишь в тонких чертах лица читалась сосредоточенность и удивительное спокойствие, словно, высвобождая стихии, он и сам освобождался от чего-то тяжелого и гнетущего, что разъедало его изнутри.
Я сидела не шевелясь, вся внимание, и видела, как внутри огненно-пыльного вихря создаются и меняются узоры, перетекают образы. Словно пламя было всего лишь холстом, на котором умелый художник мог нарисовать все, что
Натаниэль неожиданно выкрикнул какую-то фразу на журчащем и одновременно волевом языке. В тот же миг пламя, ветер и песок застыли, прекратив свое движение и зависнув внутри пространства Арены. Казалось, что остановилось само время. Я тоже замерла, глядя на языки огня, ставшие похожими на красно-оранжевое прозрачное стекло. Внутри этого замершего мгновения Натаниэль открыл глаза и посмотрел на меня, сквозь легкую завесу магии. Он улыбнулся, небрежно махнул рукой, и прекрасное произведение из огня мгновенно исчезло, а песок постепенно осел. Декан поднял невредимый посох с земли, отряхнул полы жилета и разорвал магический круг. Я сразу ощутила дуновение разогретого воздуха и запах гари, хотя дыма не наблюдалось.
Мы провели этот выходной день вместе, не выходя из изящно обставленных апартаментов моего учителя. Натаниэль казался чем-то подавленным, озабоченным и уставшим, и все никак не удавалось подвести его к разговору, заставить поделиться своими проблемами и тем, что так угнетает. Он наливал отвар цветов и трав точными движениями, но мыслями был где-то далеко и даже не смотрел на свои руки и фарфоровые чашки на столе. В какой-то момент эта давящая тишина поглотила и меня, сразу прекратив безуспешные попытки завести беседу.
За окном снова пошел дождь, обещая ранние сумерки и промозглую ночь в каменных стенах, где до времени отопления еще далеко, а вот воздух уже прохладен. Я сильнее закуталась в покрытый вышивкой плед и подхватила со стола горячую кружку. Осталась всего пара недель до того момента, когда по мокрой дороге ученики разъедутся по домам и Академия полностью опустеет. И хотя сейчас все Звездные чувствовали себя не у дел, школа еще была полна суеты и движения. Бегали те несчастные, что еще не успели сдать последние зачеты и экзамены, некоторые преподаватели проводили дополнительные уроки или же просто отвечали на вопросы по пройденному материалу.
— Из-за этой войны весь четкий и отлаженный учебный процесс превратился в балаган, — произнес Натаниэль, выдергивая меня из глубокой пучины размышлений. Он держал чашку перед лицом и с наслаждением вдыхал ароматный пар. — Во время той битвы очень многие получили раны, и, чтобы ослабить давление, мы немного урезали учебную программу на этот год. Как видишь — не рассчитали, что все так рьяно кинутся закрывать долги и наверстывать упущенное. Получились почти три недели бесцельного шатания по школе. Увы, на допустимое прохождение некоторых дисциплин времени маловато, да и не хочется вводить новые предметы за три недели до…
Натаниэль неожиданно встал, резким движением поставил чашку на столик и улыбнулся, сверкнув клыками.
— Посиди здесь, у меня родилась идея. Скоро вернусь.
Прошел почти час, отвар в чашках и чайничке давно остыл, а я успела съесть все пирожные, что лежали в стеклянной вазочке, начав их тихо ненавидеть. Я перетрогала все не магические украшения в комнате, повалялась на мягкой постели и даже попыталась почитать некоторые книги. Но большинство из них оказались на эльфийском, поэтому я ограничилась просмотром иллюстраций.
Под конец ожидание мне наскучило и я отправилась на обед в Большой Зал. Стоило только открыть тяжелые двери, как на меня обрушился невообразимый гул и гам, все что-то с жаром обсуждали.
— Ты слышала, что решили провести бал? —
— Эка невидаль, — пробормотала я и с отвращением посмотрела на сладости в деревянной резной миске. — Большая часть из нас этими балами объелась…
— Говори за себя, — недовольно буркнул Атрас, а Шин согласно кивнул. На миг я ощутила уколол совести. Ведь тот же Избранный вырос в бедной семье, и большую часть жизни видел лишь расписанные рунами руины и грязные улочки ветхих кварталов. Только в Академии он стал хорошо питаться и ходить в новой чистой одежде. Да и Атрас половину жизни провел наедине с отцом в высокой башне Некроманта, а другую — в чопорном и выбеленном мире своей матери. Словно в подтверждение моих слов, он произнес: — Те приемы, на которых бывал я — делались взрослыми для взрослых. Там важные чиновники обсуждали государственные дела и кто с кем спал. А мы, дети, чаще всего просто сидели в углу, пока остальные напивались, танцевали и сплетничали. Здесь же у нас, наконец, появится возможность познакомиться с учениками других курсов, пообщаться, повеселиться. Мы проучились здесь уже два года, ты знаешь по именам хотя бы половину тех, кто сейчас находится в Зале?
Я нахмурилась и огляделась по сторонам, рассматривая десятки лиц, восторженных и раскрасневшихся от неожиданной новости. Старшекурсники делали вид, что еще и не такое в жизни бывает, но судя по взглядам приценивались, с кем будут танцевать и какую заварушку можно устроить, не получив взбучку. Все младшие курсы ликовали, щебетали, некоторые о чем-то спорили. Но можно сказать точно — в Зале царила восторженно-радостная атмосфера, которая задевала даже самых нелюдимых и сдержанных.
— Ладно, ты прав. Я знаю всех чиновников, князей, графов и прочих дворян, жрецов, капитанов кораблей, воевод и командиров, купцов и даже мелких лавочников Лидора. Я успела за лето перезнакомиться едва ли не со всем Херметом. Как-то неловко не знать тех, с кем ешь три раза в день в одном помещении.
Я примирительно пожала плечами и оглядела Звездных.
— И кто что наденет?
Глава 24
Как выяснилось позднее, это был самый сложный вопрос. Особенно — для девушек-магов и воинов. У большинства парней завалялись в шкафах нарядные одеяния на случай сопровождения важных особ или поездок с посещением дворцов. Иногда нам случалось охранять принцев, королев или именитых купцов. Всех членов древних родов снабдили хотя бы одной приличной сменой одежды помимо формы Академии. Хуже было тем, кто пришел в школу босым, как, например, Шинмер, или тем, кто и не планировал отплясывать на балах, как я.
И вот тут я снова столкнулась с этой ледяной, надменной фурией, что попила немало моей крови. Лантия! Она поджидала меня у своего кабинета, куда я пришла в компании таких же босоногих дервишей. Женщина мило улыбалась, разворачивала рулоны дорогой ткани, искрящейся в свете факелов и ламп, доставала бобины тесьмы всех цветов и текстур и даже заготовки для платьев. Когда дело дошло до выкроек, иголок и ниток, я нахмурилась и вздохнула.
— Пожалуй, теперь моя форма Легиона кажется мне прекрасным нарядом для бала, — раздосадовано буркнула я себе под нос. Рядом раздалось едва слышное хихиканье. Я повернула голову и увидела Клою, которая смотрела на все эти швейные принадлежности с таким же суеверным ужасом, что и я. Видимо отличная идея плавно превратилась в тихий кошмар и дополнительные гадостные занятия. В какой-то момент я решила, что на этот год мне хватит потрясений, и стала неслышно отступать к выходу из аудитории. Но цепкая Лантия моментально ухватила меня взглядом и нарочито удивленно вскинула бровь.