Смерть на выбор

Баконина Марианна Станиславовна

Максим от ворчания перешел к проклятиям. Причем совершенно несправедливо, проклинал тот день и час, когда судьба свела его с химически чистой бестолковостью, которая, по его мнению, составляла подлинную Нинину сущность.

Девушка безропотно молчала и ждала.

* * *

И дождалась. Джигит умудрился подойти незаметно. Как ему это удалось в чистом поле, точнее, в чистой пустыне, один Аллах ведает. Он перерезал ремни, сначала освободил Нину, потом занялся Максимом. Тот по инерции еще что-то бормотал.

Теперь, правда, клял непредсказуемость фанатиков. То связывают, то развязывают.

— Пошли, — наконец разомкнул уста молодой человек в камуфляже и заскользил по песку. Нину поразила его походка: казалось, его ступни не касаются песка, он шел ровно и уверенно; если верблюд — это корабль пустыни, то их избавителя можно было бы назвать дельфином пустыни. Нина и Максим семенили следом.

— Кто такой и куда ведет? — не разжимая губ, спросил Максим. Нина правдиво ответила, что не знает, но взглядом постаралась успокоить акулу пера. Он, как ни странно, не стал уточнять и переспрашивать. То есть повел себя нетипично, выбрался за рамки своего имиджа, преодолел характер.

Шли довольно долго и не разбирая дороги. Карабкались на барханы, спотыкались о камни — при свете звезд смотреть под ноги бесполезно.

Машину джигит спрятал так удачно, что Нина и Максим заметили ее только подойдя вплотную. Еще секунда — и глухо заурчал двигатель «джипа». Видимо, молодой человек не только умел ходить в песках, но и знал, автомобили какой марки предпочтительнее в пустыне. В отличие от Максима.

Никакой дороги не было, но «джип» легко и непринужденно ехал туда, куда приказывал водитель.

Молчание стало необъяснимым. Ладно, джигиту безмолвие к лицу. А вот не заболел ли ее спутник? Нина слегка толкнула журналиста — они оба, не сговариваясь, уселись на заднем сиденье. Он глянул на нее шальными глазами и опять промолчал.

— Куда едем, Али-Баба? — спросила Нина по-узбекски. Наверное, будет правильно, если она расспросит спасителя. В конце концов, она с ним хоть чуть-чуть, но знакома.

Джигит медлил с ответом.

— Почему Али-Баба?

— А как вас называть? Без имени вроде бы невежливо.

Он, вероятно, улыбнулся. Нина видела в зеркальце, как сверкнули черные глаза. Губы по-прежнему прятались под белым платком.

— Лучше тогда… — Он на секунду запнулся. — Хусейн.

— Сын Али? — переспросила Нина. Тут же завертелась карусель ассоциаций. Сын убитого хариджитами четвертого праведного халифа. Желавший отомстить. Если это ответ на вертевшиеся у нее на кончике языка вопросы, то уж очень цветистый. Как и положено на Востоке.

— И куда едем?

Он неопределенно мотнул головой:

— Туда, куда так стремился попасть ваш спутник.

— Точно не доедем.

— Это еще почему? — Теперь отраженное в зеркале лицо джигита посуровело.

— Ему прежде всего нужна мирская слава. А это птичка неуловимая. Поет сладко — в руки не дается.

— Если нет приманки. А мы попробуем приманить.

—

Он думал прельстить ее кладом бекташи.

Улыбка в зеркале вместо ответа.

Максим очнулся. Наконец-то.

— Что сей сон означает? И о чем вы так весело болтаете?

— О тебе. — Нина вновь глянула в зеркальце: джигит смотрел на дорогу. Фары он не включил, ехал уверенно.

— Больше нет тем для разговора? Откуда взялся этот чародей?

— Я с ним недавно познакомилась.

— Он же явно из этих, бурнашей.

— Бекташи, — назидательно поправила журналиста Нина.

— Ну и что, куда он нас везет?

— Не знаю. Он только любезно сообщил, что намеревается нам помочь бежать. В разговоре он, в отличие от тебя, не блещет, зато, — Нина легонько хлопнула по спинке сиденья «джипа», — умеет действовать.

— Я бы на твоем месте все же поинтересовался, зачем ему понадобилось нас спасать. Какая ему корысть?

— Сам спроси. Он прекрасно понимает по-русски, — ядовито посоветовала советчику Нина.

— И спрошу.

И спросил… Максим угрожал, подлизывался, взывал к совести и разуму. Тщетно. Джигит-спаситель внимательно следил за дорогой и молчал. Лишь когда шайтан газетных полос попробовал выскочить из машины с криком: «Я ничего не делаю вслепую», молодой человек обратил на него внимание. Или, скорее, обезопасил себя от трюков непредсказуемого пассажира. Просто одним небрежным движением руки заблокировал все двери.

Нина не вмешивалась. Она знала: если азиатский богатырь решил молчать, не заставят его разомкнуть уста ни гурии рая, ни адские джинны.

* * *

Они подъехали к странному и тоже явно необитаемому строению с первыми лучами солнца.

Нина и Максим с удовольствием выбрались из автомобиля: «джип» — машина надежная, но не слишком комфортабельная. Даже в мягкой песчаной пустыне не убережешь бока от ушибов, особенно когда водитель едет, не выбирая дороги.

Довольно высокое здание, с круглым куполом, рядом притулились низенькие плоские пристройки. Крошечные окна почти под самой крышей и вечный бессмертный саман.

— Что это такое? — Максим требовательно смотрел на самозабвенно потягивающуюся девушку. Она еще раз оглядела строение:

— Может быть, мазар или маленький арк. Не знаю. Давно пустует. — Нина дотронулась до паутины на двери пристройки.

— Здесь все давно пустует. Мне вообще начинает казаться, что люди покинули эти места. И правильно сделали. Ловить тут нечего.

— Кроме кладов, — машинально отпарировала девушка и с удивлением поглядела на их избавителя. Он по-прежнему не обращая внимания на попутчиков. Действовал автономно и умело. Повозился с замком на воротах основного сооружения, не без усилий открыл их, загнал туда «джип». Потом пошел к другой двери, нырнул в черную дыру увенчанного полукружием проема. Вскоре вернулся и жестом пригласил их внутрь. Нина и Максим переглянулись.