Смерть планам не помеха. Часть вторая: Наперегонки со временем
Шрифт:
– Чего ты сразу не сказала? Так, Лильтотто, поездка наверх откладывается, Юго тут!
– Вот блин. А врата уже открыты.
– Ну так закрывай, в чём проблема?
Встреча друзей произошла примерно с тем же размахом, как встреча Донохане и Рингоноки два года назад. Но Юго, вместо крепких обнимашек, первым делом дал Баззу по носу.
– Эй, ты чего?
– Дурак. Что, не мог мне напомнить тогда, тысячу лет назад? Стоило мне НЕМНОГО подзабыть обещание убить Яхве, ты решил, что мы больше не друзья!
– Сам дурак! Я тебе говорил, и не раз, а ты только отмахивался
– Быть такого не может.
– Может, может.
– Так, хватит препираться.- решила напомнить о себе Рингоноки,- приготовьтесь, мы идём воевать.
Пятеро квинси исчезли в плотном чёрно-золотом облаке.
«Как же меня это всё достало. Хорошо, что мой последний час уже близок – это очень хорошо. Эй, вы! Да, вы, у меня в голове! Заткнитесь, а? Мне плохо без сердца, без Маюри, Нанао, Нему, Елены, моего пасынка, Момо, Ренджи, Донохане…ну и дальше по списку. Я хочу сейчас лечь на свою кровать, держать в одной руке грудь жены, а в другой чемодан денег, во рту у меня должен быть крендель и огурец, на столе должен быть кувшин кваса, неподалёку должна стоять Хинамори в переднике и с подносом еды…»
«Так, все заткнулись! Ей действительно плохо, уже бред начался!» – понимает её Кенсей.
«Так, Рингоноки-сан, сделайте глубокий вдох, задержите дыхание на три секунды, выдохните. Вдох-выдох, и не думайте о нас, нас тут нет…»
Рингоноки становится легче – нет, область у сердца всё ещё болит, и есть она хочет, и спать хочется, но из списка её хворей исчезла головная боль. Уже хорошо. Теперь можно сконцентрироваться на наблюдении за боем Маюри и Нему против Перниды Пак…Паркн…Парнк…в общем, Перниды.
Нему Рингоноки забирать к себе не стала. Вместо этого Рингоноки забрала к себе Перниду. Это было опасно, страшно, но поглотить его надо было обязательно, он ей очень понравился. Правда, интерес носил гастрономический характер, но это ведь ничего?
– Маюри?- плотное облако чёрной реацу приближается к уставшему учёному.
– Ты припозднилась.
– Но не опоздала. Не беспокойся. Всё наладится.- лента реацу скользит по накрашенной щеке, словно успокаивает. Действует – Маюри фыркает и идёт к Зараки.
И Рингоноки обращает внимание на Ханатаро. Он спрятался в самом узком и тёмном месте на этой части парящего дворца. Рингоноки жалко его. «Бедняга, ему очень страшно. Я должна ему помочь».
– Тебе ведь не хочется здесь сидеть?
– Нет, Рингоноки-тайчо.
– Но ты хочешь помочь в войне.
– Хочу…
– Тогда я забираю тебя к себе. Твой капитан у меня, так что не волнуйся.
К тому времени, как Шунсуй и Лилье начали бой, Рингоноки пополнила свою голову ещё на две головы: Хисаги и Исане. К счастью, теперь в её мире очень тихо – если они будут шуметь, Рингоноки будет нести бред. Или, что ещё хуже, петь. Она это уже один раз сделала: после пятиминутного концерта Ретсу мысленно добавила в список вероятных психических особенностей Рингоноки ещё и спутанность сознания. «Наверное, это у неё нервное».
Но Рингоноки даже не понадобилось вмешиваться: на сторону Кьёраку встал тот, кого сейчас меньше всего
– Нетсуден?
– Ты знаешь этого идиота?
– Ну конечно знаю. По-моему, я его даже учил играть в го. Правда, тогда его звали иначе. Риндоу.
Риндоу повернул голову к Кьёраку и несколько секунд смотрел прямо в глаз опешившему (временному) генералу. А потом удивительно громко и чётко начал думать вслух.
– Капитан Кьёраку Шунсуй, друг МОЕГО капитана, свой. Защитить.- потом Риндоу повернул голову к спокойному Барро и снова начал говорить.
– Штернриттер Лилье Барро, враг МОЕГО капитана, чужой. Уничтожить.- и Нетсуден пошёл в атаку. Пули в него не попадали, он двигался очень быстро, даже без шунпо. Удар, ещё удар, теперь мечом – бой Риндоу чем-то напоминал танец. Но не вальс или танго, а самую настоящую Пляску Смерти. Сильный, но очень грациозный Риндоу с лёгкостью уходил с линии атаки, на уровне инстинктов чувствуя опасность за секунду до её появления. Шунсуй понял, что причиной внезапного помешательства Нетсудена-Риндоу является любовь. Хотя на любовь это уже мало походит. Воистину помешательство. Самая настоящая мания.
Бой не был коротким. Лилье вышел в фольштендинг и начал менять свою форму. Но Риндоу это не особо пугает. Кьёраку даже подозревает, что Риндоу просто плевать на уровень силы врага. Он – враг, а сам Шунсуй – друг. Только это и имеет значение. И, как выяснилось, так оно и есть.
Риндоу уничтожил Лилье. Разорвал на много маленьких кусочков и растворил в своей кислотной реацу. Им с Рингоноки не нужен Барро. Его им незачем поглощать. И, после такого насыщенного боя, Риндоу блаженно вырубается, падая прямо на руки абсолютно целого Шунсуя.
– Ох, ну и что мне с тобой делать? Ладно, надо нагонять своих…- И Шунсуй взвалил обморочного Риндоу на свои могучие плечи и понёс дальше на себе. Рингоноки начала думать о Шунсуе немного лучше. Но недостаточно хорошо, чтобы забирать полутрупик своего занпакто в свой мир. Там и так места уже мало...
Комментарий к Диллема: Свой / Чужой. Главы могут быть не очень, потому что я сейчас болею. Мысли идут только когда я сижу, а постельный режим этого не предполагает. Приходится писать либо лёжа, либо пока никто не видит.
====== “Возьми своё сердце!” или “Мирный договор”. ======
Итак, сейчас Варвельт выглядел примерно так: группа «Ичиго и КО» с одной стороны, группа «Готей» с другой стороны, Жерар Депардье Валькирия ждал врагов, Рингоноки наблюдала за всем с высоты, все якобы мёртвые и пропавшие без вести играли в её внутреннем мире на раздевание, полубезумного Риндоу-Нетсудена пёр на себе Кьёраку, Жизель помогала Нанао и новорожденному оправиться от родов и даже поделилась бубликом, оставшиеся в живых солдаты Готея славили новорожденного и его маму по давно известной Библейской традиции…Ханатаро чувствует нижним органом интуиции, что ему сейчас готовится роль жертвы. Откуда он это знает, этого даже он сам не знает. Просто как-то странно на него косится Кинушикую, смешивая из ядовитых грибов и спирта зелье.