Смерть под псевдонимом

Александрова Наталья Николаевна

Она вспомнила текст той записки.

«…одежда для похорон в синем чемодане. Обувь получите…»

Вот эта фраза про обувь не вписывается в общий текст инструкций. Во-первых, обувь для похорон вообще не нужна, по традиции покойников кладут в гроб в белых тапочках, которые предоставляет похоронное бюро. Во-вторых, никакой обуви в ремонт она не сдавала, значит, получать ей было нечего.

Тогда, когда Мария читала эти инструкции, она не обратила внимания на неувязку – она была расстроена смертью Алексея Ивановича

и не думала о каких-то мелочах вроде обуви. Но сейчас поняла, что в той записке не было ничего случайного.

Она села на кушетке, вглядываясь в темноту, словно надеясь разглядеть в ней минувшие события.

За перегородкой негромко пыхтел котел, что-то стучало и звякало – должно быть, Петр Васильевич занимался какими-то своими делами. Но Мария ничего не слышала, она вспоминала то время, когда работала у Кондратьева.

Кроме обычных хозяйственных дел и поручений, связанных с его литературной работой, Алексей Иванович время от времени давал ей странные задания. Один раз он велел ей пойти в продовольственный магазин, ничего там не покупать, а положить в камеру хранения увесистый пакет. Потом нужно было подождать примерно час, снова прийти в тот же магазин и забрать пакет из шкафчика.

Правда, пакет был уже другой, и весил он поменьше.

Потом, через полтора-два месяца, он поручил ей съездить в другой конец города, зайти в почтовое отделение и положить очередной пакет в абонентский ящик. После этого снова нужно было выждать какое-то время и забрать пакет из ящика.

И на этот раз второй пакет весил значительно меньше первого.

Прошло еще некоторое время, и Кондратьев отправил ее в мастерскую по ремонту обуви. Здесь она должна была получить заказ.

Квитанции Кондратьев ей не дал, он сказал, что нужно просто назвать номер заказа. И правда, когда она назвала этот номер, ей без лишних слов выдали тщательно заклеенную коробку, которую она и привезла Кондратьеву…

Она вспомнила пожилого приемщика, который, услышав номер заказа, без лишних слов принес ей эту коробку.

Так, может, Алексей Иванович дал ей понять, что нужно снова пойти в ту же мастерскую и получить еще один «заказ»?

Но какой назвать номер?

Единственное, что приходило в голову, – снова назвать тот же номер, который она называла прошлый раз. Может быть, этот номер – личный пароль Кондратьева?

Да, но какой же это был номер?

Мария задумалась.

Ну да, она ведь очень легко запомнила тот номер, потому что он совпадал с частью номера ее собственного мобильного телефона – пятьсот двадцать два!

Ну что ж, завтра прямо с утра нужно съездить в ту обувную мастерскую и попытаться получить заказ. Если она права – в заказе ее будут ждать новые инструкции от Алексея Ивановича… А если нет – что ж, у нее все равно нет больше никаких идей, как выпутаться из существующего положения.

Как только Мария приняла такое решение, она тут же провалилась в глубокий сон.

– Надя, ты получила мой серый

костюм из чистки? – спросил муж после ужина, который состоял из покупной курицы с рисом.

Готовую курицу Надежда купила в супермаркете, она оказалась пережаренной, рис же Надежда в спешке недоварила. Абсолютно некогда было заниматься домашними делами. Муж ее был человеком вежливым и неконфликтным, поэтому съел и рис, и курицу молча.

– Ой, Сашенька, забыла! – Надежда едва не ошпарила руку горячим чаем.

– Ну вот, просил же… завтра важная презентация, заказчики придут… – муж нахмурился. – А чем ты вообще занимаешься весь день? – Он очень красноречиво посмотрел на остатки курицы.

– Слушай, ну не один же у тебя костюм, – Надежда решила отвести его от опасной мысли, чем она занимается целыми днями, – надень синий… или темный…

– Синий несчастливый, а темный я вообще терпеть не могу, зря купил, поддался на твои уговоры!

– Тогда пиджак и брюки…

– Ага, может, еще джинсы со свитером? Надежда, ты хоть представляешь, что такое презентация заказа? Такие люди приедут из Москвы, а я, как бомж, в драном свитере! – обычно вежливый и сдержанный, Сан Саныч сильно повысил голос.

Хуже всего было то, что муж прав. В конце концов, он имеет право носить то, что хочет. И ее, Надеждин, долг жены следить, чтобы он одевался прилично. И забытый в химчистке костюм – это ее вина. Умом-то Надежда это понимала, но душа ее бурно возмутилась. Что, она ему – домработница, что ли?

«Так оно и есть, – прошептал внутри мерзкий скрипучий голос, – на что ты еще годишься… Только рубашки гладить и обеды готовить. И то не успеваешь…»

– Что это ты так беспокоишься об одежде? – пошла Надежда в контрнаступление. – У тебя, что – заказчики все без исключения молодые красивые женщины, и ты хочешь произвести на них впечатление?

Маневр не удался – муж не поддался на провокацию.

– Надежда! – отчеканил он и посмотрел на жену суровым прокурорским взглядом. – Я начинаю думать, что ты снова ввязалась в какое-нибудь криминальное расследование!

Вот этого нельзя было допустить ни в коем случае. Если муж узнает правду – не миновать скандала. Сан Саныч очень болезненно относился к странному обыкновению своей жены влезать в разные криминальные истории, он говорил, что когда-нибудь это кончится плохо. И Надежда сто раз давала ему честное-пречестное слово, что она не будет делать ничего опасного.

Слово давала, а потом обратно брала, обманывала, в общем, мужа почем зря, но была твердо уверена, что это ложь во спасение. Главное – не попадаться!

– Да с чего ты взял? – фальшиво запротестовала она. – Совершенно ничего такого…

– Да потому что я знаю тебя как облупленную! – загремел муж. – Обеда нет – это раз, дома не бываешь – это два, химчистка…

Надежда с ненавистью посмотрела на кота – это он наябедничал Сан Санычу, что последние несколько дней она уходит из дома надолго. Конечно, он, больше некому!