Смерть в осколках вазы Мэбен (Книга 2)
Шрифт:
– Так. Все правильно.– Я уже смеялась.– А вы, Йосик, оказывается, веселый человек.
– А жить печальным на белом свете было бы слишком грустно, - заключил еврей, водитель и философ.– Ну вот, мы почти и приехали.
– А почему почти?– удивилась я.– Кажется, прямо отсюда и можно гулять.
– Можно, - согласился Йосик.– Но я хочу подвести вас поближе к ботаническому саду. А знаете что, - он повернулся ко мне, - если вы мне скажете, сколько времени здесь пробудете, то я за вами могу приехать. Уверен, что прилетели вы в Москву не только затем, чтобы
– Хорошо, - ответила я.– Мир, оказывается, не без добрых людей. Думаю, что часа полтора мне вполне хватит.
Я пошла по дорожке и услышала позади себя шум отъезжающей машины. Даже если Йосик не вернется вовремя, как-нибудь доберусь. В конце концов, Карчинский не указал мне точное время, когда я должна явиться в Центр корейской культуры. А значит, Александру Паку придется немного подождать его вазу мэбен.
Уходя все дальше, я поддевала носком сапога опавшие листья и вспоминала то чудо, которое видела на выставке Карчинского.
А ваза мэбен и была настоящим чудом. Все же могут люди делать красивые вещи. И говорят, кажется, на Востоке, что в красивую вещь мастер обязательно вкладывает часть своей души. Хотя так может сказать любой человек, неважно, в какой части света живущий.
Большие спокойные деревья вокруг, желтые листья, усыпавшие дорожку, чуть горьковатый запах, что они издавали, настоящий запах осени, все это незаметно подняло мое настроение. Конечно, я часто бываю на взводе и злюсь безо всякой причины, но стоит мне походить среди деревьев, как наступает умиротворение. И теперь я готова посетить хоть тысячу центров. Потом можно будет забежать в какое-нибудь кафе или бар, затем на поезд и домой. Все-таки отлично, что можно за один день справиться со всеми делами и, покинув одну столицу, вернуться в другую.
Йосик не обманул. Он действительно ждал меня на том же самом месте, словно и не уезжал никуда. Я уселась в такси бодрая и повеселевшая. Машина весело заурчала мотором, и мы понеслись по дороге. Йосик травил анекдоты, обнажая желтые зубы. Я смеялась, забыв о своем плохом настроении.
Центр корейской культуры отыскался на удивление быстро, и я, поблагодарив Иосифа Ленперга за умение разбираться в людях и за отличную прогулку, расплатилась и стала быстро подниматься по ступенькам.
Снаружи здание выглядело отлично. Красивая отделка, хорошо подобранные краски. Но внутри царил полумрак, было много лестниц и длинных коридоров. И никого. Я бродила по этим коридорам в надежде, что какая-нибудь добрая душа поможет мне, стучалась в закрытые двери, но никто не откликался. Что это еще за вымершее здание? Эпидемия у них, что ли? Боюсь, после таких бесплодных блужданий настроение снова резко упадет ниже нуля. Но не успела я окончательно пасть духом, как одна из дверей отворилась и показался юноша с типично азиатской внешностью.
– Вы что здесь делаете?– удивился он.– Все давно уехали.
– Как уехали?– растерялась я.– Куда?
– Как - куда?– теперь он, не понимая, смотрел на меня.– В "Темп", куда же еще. Мероприятие начнется через два часа. А вы почему не поехали?
– Потому что я только что приехала, - ответила я, едва сдерживаясь и подходя к нему поближе.– Вы, вероятно, меня не за
– Его нет, - быстро ответил юноша.
– Послушайте, молодой человек, - раздражение начало подниматься во мне, - я ведь с вами не шутки шучу. Я прилетела сегодня из Питера, чтобы встретиться с Паком и передать ему посылку. Так что перестаньте валять дурака и скажите, где его можно найти.
– Из Питера, - повторил юноша.– Подождите здесь, я сейчас узнаю.
И не успела я опомниться, как он уже скрылся за дверью. А я осталась в полутемном коридоре. Ничего себе поездка получается! Но долго возмущаться мне не пришлось, так как юноша вылетел из комнаты, как пробка из бутылки, и бросился ко мне.
– Вы из Питера?– повторил он.– Пойдемте, Александр Максимович ждет вас.
И он уверенно зашагал по коридору. Мне пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от него. Мы поднялись на третий этаж и прошли по маленькой галерейке. Внизу под нами открывался огромный холл с красивыми панно на стенах. Я залюбовалась яркими красками, удивительными переливами цветов.
– Нравится?– спросил юноша, не оборачиваясь.
– Конечно, - кивнула я.
– Настоящая корейская работа, - с гордостью произнес он.– Правда, раньше такие панно делали вручную, а теперь на станках. Но все равно красиво. Мастерицы сидят перед открытыми окнами и переносят на ковры узоры, которые видят перед собой. Поэтому очень часто изображаются горы, долины, водопады.
– Удивительно, - сказала я.– Представляю, сколько труда в них вложено.
– Это неважно, - отмахнулся юноша, - главное - доставлять радость людям. Пойдемте вот сюда.
Мы свернули из галерейки в небольшой коридорчик. Юноша открыл дверь и кивнул мне, чтобы я заходила. Я оказалась в небольшой приемной. Дверь за мной захлопнулась. Решив, что здесь и находится кабинет главы центра, я пересекла приемную и нажала на массивную бронзовую ручку кабинета.
– Можно?– спросила я, слегка приоткрыв дверь.
– Входите, - раздался низкий властный голос.
Я вошла в кабинет и остановилась. За длинным письменным столом темного неполированного дерева восседал тучный седоватый мужчина в очках. Азиаты, как правило, невысокие и стройные, но этот человек, напротив, был большим и грузным.
И если бы не четкие азиатские черты лица, я бы усомнилась в том, что передо мной кореец.
– Что у вас за дело ко мне?– спросил он достаточно грубо, даже не предложив мне сесть.
– Если вы Александр Пак, то я должна передать вам одну вещь.
– Вы не ошиблись, - ответил он, - я Александр Пак. Так что у вас ко мне за дело?
– Дело в том, - ответила я, - что художник Карчинский не может сам прилететь в Москву. Его выставка не состоится. Но он просил меня передать вам небольшую посылку.
– Посылку.– Пак снял очки и потер мясистую переносицу.– Что за посылка?
– Ваза мэбен, которую он посылает вам в подарок.
– Ваза мэбен?– повторил он за мной.– И где же она?
– Здесь.– Я слегка хлопнула по спортивной сумке, которая висела через плечо.– Сейчас достану.