Смертельно безмолвна

Дьюал Эшли

ГЛАВА 7. ВОЗВРАЩЕНИЕ В АСТЕРИЮ.

От Джейсона нет новостей почти шесть дней. В школе полный бардак. Джил меня не избегает, что невероятно раздражает, и тогда мне приходится избегать ее. Я не собираюсь пропускать учебу, но на уроках плаваю глубоко в мыслях, что не остается незамеченным. Я уже провалил тест по испанскому языку, уже забыл сдать доклад по истории, я ошибся в расчетах в лабораторной работе по биологии, чего со мной никогда раньше не случалось.

И я полностью сбит с толку.

Более

того, школа похожа на шатающиеся руины. Нас не пускают в западное крыло, и мы все время проводим в центральном корпусе, однако запах здесь стоит паршивый. Без перерывов сложно, все постоянно рвутся на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, так как в коридорах воняет или гарью, или краской. Что одно, что другое проедает мозг.

Мы с Хэйданом подходим к старому пикапу. Брат молчаливо открывает дверь, я уже привык быть за рулем, поэтому тоже спокойно плетусь к водительскому месту, однако как только мои пальцы касаются дверной ручки, в кармане джинс завывает телефон.

– Бетани, – показываю Хэрри, чтобы он подождал минутку, и облокачиваюсь спиной о поржавевший металл колымаги. – Тебя сегодня не было в школе.

– Послушай, Мэтт, ты срочно должен приехать.

Голос девушки взволнованный, и я тут же вытягиваюсь, будто струна.

– Что случилось?

– Просто приезжай. Угол восьмой, Трейкот-Стрит.

– Но какой...

Договорить не успеваю. Бет бросает трубку, а я недоуменно хмурю брови. Что же на этот раз произошло? Прыгаю за руль, вставляю ключи и решительно смотрю на Хэйдана, который недоуменно хлопает ресницами и мнет в ладонях колени, словно уже боится.

– Все в порядке, – бросаю я, заводя пикап, – не волнуйся, Хэрри.

Мы приезжаем на Трейкот-Стрит через пятнадцать минут. Я резко выжимаю тормоз, откидываюсь на сидении и щурю глаза, увидев огромное скопление полицейских машин и машин скорой помощи. Люди носятся вокруг небольшого коттеджа, тонущего в зелено-бардовых листьях винограда, а небо оглушают раскаты сирен и шум голосов.

Что здесь случилось?

Мы с братом одновременно выбираемся из машины. Собираюсь набрать Бетани, но с удивлением замечаю девушку на противоположной стороне улицы. Она стоит в зеленом пальто, перепрыгивает с ноги на ногу и морщит красный нос от холода. Вид у нее робкий.

– Эй, – я помахиваю Пэмроу рукой и тащу за собой Хэйдана, – Бет.

– Мэтт, – она подается вперед, прижав ладонь к губам, – вы приехали.

– Что тут творится?

– Это ужасно. Мой отец... ему позвонили с утра, а я позвонила тебе, как узнала.

– Что узнала? – Мы замираем перед девушкой, и Хэйдан неуклюже поджимает губы. На какое-то мгновение их взгляды встречаются, и ребята отключаются, наверно, невольно в голове прокрутив воспоминания о последней встрече, о последних словах. Бет ведь даже до полуночи у нас сидела, болтая с Хэйданом о новом мире, о сверхъестественных тварях, ведьмах и прочей чуши. Хэрри поддержал ее, когда ей нужен был друг. Но теперь это уже не кажется реальностью. Теперь это далеко. И они далеко друг от друга, пусть стоят всего лишь в нескольких

сантиметрах.

– Привет, – шепчет девушка, смущенно улыбнувшись.

– Привет, – отвечает Хэйдан сиплым голосом.

Я гляжу на ребят скептически. Да, возможно, я бы позволил им и дальше стоять, как истуканы, размышляя о вечном. Но по воздуху в очередной раз проносится визг сирены, и я непроизвольно вспоминаю о том, зачем мы сюда приехали.

– Бет, – делаю шаг к девушке, – что тут происходит? Почему нагрянула полиция?

– Директор Барнетт.

– Что с ним?

– Он мертв.

– Что?

– Его убили, Мэтт. – Сбивчиво, хрипит Пэмроу. – Перерезали горло, прижгли раны и подвесили к потолку распятым, словно Иисуса.

– Не может быть, – я растерянно округляю глаза, – ты серьезно?

– Да. Отец... он ничего не хотел мне говорить, но я подслушала разговор.

– Какой еще разговор?

– Какая разница? – Выплевывает Бетани, резко вздернув подбородок. – Черт, Мэтт, я не идиотка, ты не идиот. Мы прекрасно понимаем, кто это сделал!

– Что? – Весь воздух выкатывается из меня. Я чувствую, как Хэйдан неожиданно мне на плечо кладет руку, я удивлен тому, что он это сделал, но еще больше я удивлен словам, что слетают с языка Пэмроу. – Что ты имеешь в виду?

– Там, на стене, кровью, Мэтт, именно кровью написано: Смерть не приходит одна.

– И что это, черт возьми, значит?

– Это значит, что она вернулась.

– Кто?

– Ари. Она здесь. И она приехала мстить.

– Ари убила директора Барнетта? Ты рехнулась? – Я стремительно отступаю назад и покачиваю головой, будто бы ненормальный. – Чушь.

– Мэтт, пожалуйста, очнись! – Жалобно стонет Бетани, прижав пальцы к дрожащему подбородку. – Кто еще мог это сделать, кто еще мог подобное написать?

– В этом городе полно психов.

– Психов, но не убийц.

– Ты не можешь знать точно, – я цепляюсь за последнюю соломинку, я хочу верить, я хочу надеяться, – доказательств нет, это лишь догадки.

– Они пытали ее, помнишь? – Шепотом спрашивает Бетани и глядит на меня пустым, прозрачным взглядом. – Мой отец и Барнетт подловили ее у школы, схватили, похитили...

– Ари бы не стала.

– Ари – нет. Но Ариадна Монфор...

– Ты никогда не видела Ариадну Монфор и понятия не имеешь, на что она способна, и что ей нужно, поэтому прекрати обвинять ее просто так. Не надо.

– Просто так? – Вопрошает девушка, округлив темные глаза. – Да там мужик весит к потолку подвешенный, обескровленный, изуродованный, будто над ним издевались сразу несколько маниакальных кретинов.

 - Сначала этот мужик ослепил ее, кинул в машину и привез в подвал к фанатикам. И только потом его привязали к потолку и обескровили.

– Ого, защищаешь ее?

– Понимает, – неожиданно говорит Хэрри, на что Бетани округляет глаза еще шире.

– Понимает? Звучит не менее жутко. Однако, Мэтт, это лишь дает Ари мотив. Она не просто так выбрала Барнетта жертвой, и я знаю, чувствую, следующий – мой отец.