Смертельно безмолвна
Шрифт:
– Я вернусь к вам, хорошо?
– Спрашиваешь разрешения? – Усмехается Монфор, но затем на выдохе кивает. – Да. Конечно. Ты можешь прийти в любое время, Мэтт.
Коротко киваю и быстро удаляюсь, намереваясь, как можно скорее увидеть брата.
ГЛАВА 6. НОВЫЕ РЕШЕНИЯ.
Я прихожу домой лишь к полудню. Пришлось потерять минут десять, когда я плелся по неровной дороге вдоль парка. Башка звенела от каждого проделанного шага, будто бы проклятая. Устало распахиваю дверь и едва не сталкиваюсь лбом с Долорес, стремительно уворачиваюсь,
– Куда. Вы. Пропали.
Мы? Я морщусь и принимаюсь отходить в сторону, надеясь, таким образом избежать ее праведного гнева и пристального взгляда. Ничего не понимаю, собираюсь выдумать как всегда какую-нибудь небылицу, как вдруг Долорес меняется в лице. Руки ее падают, глаза на меня смотрят уже не раздраженно, а испуганно. Она прикрывает губы и бросает:
– Что это?
– Не понял.
– Твое лицо. Ты видел себя в отражении? Боже, Мэтт, что стряслось?
Я стремительно отворачиваюсь и смыкаю в кулаки пальцы. Черт! Я идиот. Как я мог забыть о том, что вместо лица у меня месиво из багровых синяков и ссадин? Теперь она от меня не отстанет, ни в коем случае. Собственно, у нее на это есть право.
– Послушай, – протягиваю я, обернувшись, – это не то, что ты думаешь.
– Опять? – Срывающимся голосом спрашивает она. – Ты опять это делаешь? Мэтт, я прошу тебя, мы же рядом, ты же... – Она проходится дрожащей ладонью по волосам. – Ты же так изменился, оставил все позади.
– Так и есть.
– Тогда что с тобой? И где Хэрри?
Я застываю. Что значит, где Хэрри? Внутри все лопается от напряжения, и грудь тут же ошпаривает кипятком. Куда он ушел? Как додумался выйти из комнаты? Он ведь ноги едва переставляет, слов даже не произносит! Куда он, черт возьми, поплелся?
– Это все из-за слухов про Ари, да? – Вновь прерывает тишину Долорес. Она стоит в выглаженном костюме и, наверно, спешит на работу. Но семейные проблемы заставляют ее торчать на пороге и в очередной раз отчитывать неуравновешенного пасынка.
Как же жизнь любит издеваться над теми, кто не в состоянии дать сдачи.
Я жутко устал даже для того, чтобы врать. Но выхода не остается. Пожав плечами, я послушно киваю и сдавливаю пальцами переносицу:
– Ты права, все из-за слухов.
– Мэттью...
– Что?
– Это хорошо, что ты заступаешься за эту девочку, ведь ее оскорбляют неоправданно и несправедливо. Я знаю, она важна тебе, знаю, потому что ты слишком много говоришь о ней, но не переходи грань! – Восклицает Долорес. – Ты же едва на ногах стоишь.
– Я знаю.
– Знаешь и все равно дерешься?
– Да.
Долорес ждет продолжения, но мне хочется сбежать. Я должен найти Хэрри, должен лично убедиться, что его нет в комнате, что он не оставил записку, не написал сообщение.
– Это все, что ты можешь мне рассказать? – Наконец, выпаливает Дол, а я хмурюсь.
– Послушай, я невероятно устал.
– Что с тобой происходит?
– Я просто хочу пройти к себе, – сомкнув ладони, рявкаю я.
– И потому кричишь на меня? – Повышает она тон, а я уже готов взвыть изо всех сил о том, что меня дико раздражает
– Нет, я не кричу. Я просто хочу отдохнуть. Извини.
– Мэттью...
– У Ари проблемы.
– Хэрри сейчас с ней?
Я вскидываю брови и неожиданно медленно киваю:
– Да, – киваю еще раз, – он с ней, и я думаю, что мы останемся у нее на пару дней.
– Что?
– Ты ведь не против?
Мой излюбленный прием: спрашиваю у Дол разрешения, ей кажется, что она за меня принимает решения. Выходит так, будто я снимаю с себя ответственность, а она чувствует себя старшей в доме, в итоге позволяя мне то, чего я и хотел добиться.
– Мэтт, – Долорес прокатывается ладонью по волосам, – я не думаю, что это хорошая идея. Зачем уходить из дома? Разве нельзя помогать Ари, ночуя в собственной спальне?
– Ей нужна поддержка.
– И когда это ты стал хорош в поддержке? – Я закатываю глаза, а Дол эмоционально взмахивает руками в стороны. – А что, ты со мной не согласен? Очевидно же, что ты не из тех, кто сидит в комнате и крепко держит за руку.
– А, может, из тех, – быстро нахожусь я.
– А, может, и нет. К тому же, в школе возобновляются занятия.
– Что? – Переспрашиваю я и замираю. Этого мне не хватало. – С чего вдруг?
– С того что вам всем нужно учиться, а северное крыло привели в порядок, – Долорес деловито вздергивает подбородок и глядит на меня строго, пусть совсем и не умеет строго глядеть. Однако для нее это останется страшной тайной. – И не выдумывай. Ари взрослая девочка. Она сама со всем разберется. К тому же у нее есть семья, она не сирота, чтобы ты с ней носился, ладно?
– Мы с Хэйданом все равно пойдем к ней, – ровным голосом говорю я и замечаю, как лицо женщины вытягивается от удивления, – мы можем решить этот вопрос по-хорошему. Ты позволяешь мне сделать то, что я считаю нужным, и спокойно уходишь на работу. Или по-плохому: мы ссоримся и не общаемся все те дни, что я проведу дома у Монфор, решать тебе. – Пожимаю плечами и слежу за тем, как уголки губ Долорес опускаются все ниже.
Я никогда не относился к Долорес, как к матери.
Я знал, что мой отец полюбил новую женщину, и долго не мог даже смотреть на нее, встречаться с ней взглядом. Потом я принял то, что жизнь идет дальше, что моей отец не ответственен за то, что случилось с мамой. Но мои чувства никогда не были теплыми, они были нейтральными. Я ужинал с ними за столом, обсуждал свое будущее и ездил в кино.
Но я не видел в Долорес своего родителя, и слова ее редко для меня что-то значили.
Дол стаскивает с комода сумку, вешает на плечо и, направляясь к двери, отрезает:
– Вынеси мусор.
Она уходит, дверь хлопает за моей спиной. Становится невероятно тихо, тихо даже в моей груди, будто бы у меня нет сердца, которое бы издавало глухой звук и билось в такт, разгоняемой крови. Я поддаюсь эмоциям всего на несколько секунд, во время которых на мою голову сваливаются сомнения, воспоминания об отражении в Веруме, усталость, мои жалобы и нытье, что все слишком сложно, слишком трудно. Но потом я успокаиваюсь.