Смертельное шоу
Шрифт:
его шеф подарил.
– - Золотовский?
– - Ты так спрашиваешь, будто не знаешь, кто шеф...
– - Значит, он мужик не жадный.
– - Он хороший. Он меня человеком сделал.
– - Правда?
В голове чуть просветлело. Наверное, все-таки односолодовое виски умело нечто такое, что не под силу его смесовым собратьям.
– - Я на лотке у азеров стояла. Фрукты, овощи, орехи. Короче, если только это шамать, от поноса не избавишься...
Ее сухой хрипотце позавидовал бы любой рок-певец. Если закрыть глаза, то возникает ощущение, что она только что сожгла горло
– - Дорогие штуки?
– - ткнул в их направлении бокалом Санька.
– - Чего?.. А-а, мазня! Может, и дорогие. Я в этом ничего не понимаю. Дюсик подарил.
– - А это кто?
– - Ну ты пенек!.. Шеф! Он же Эдуард. Сокращенно -- Дюсик...
– - И как же он тебя спас?
– - Кто спас?
– - Ну, ты ж говорила, что азеры, лотки, фрукты...
– - А-а, ну да!.. Я как-то стояла, а он на "мерсе" мимо проезжал... Правда, тогда я не знала, что это он. Просто вылез из тачки крутой мужик в клевом прикиде. Ему зачем-то виноград понадобился. Я его так по-классному обслужила, улыбнулась, а он ни с того ни с сего говорит: "Ты эстраду любишь?" А кто ж ее не любит? Я сказала: "Да", а он с ходу: "Позвони мне завтра по этому телефону. Лицо, говорит, у тебя фотогеничное". Я, понятно, позвонила. Секретаршей взял. А в певицы не стал раскручивать. У него уже тогда Волобуев в раскрутке был. Не до меня... А теперь вот ты...
– - Обижаешься?
– - Не-а... Мне Дюсик сказал, что мы теперь парой петь будем.
– - Когда это он сказал?
– - Вчера вечером.
Этот глоток коктейля оказался самым невкусным. Наверное, пора было глотать вишню. Он жадно сгреб ее губами и ощутил приторную кислоту. Вишня была заодно с коктейлем.
– - Он мне не говорил, что мы это... дуэт...
– - Еще скажет... Ну, не дуйся! Я же тебя только украшу. Посмотри, какая у меня фигура!
Она вскочила, хрустнув кроватью, и крестом расставила руки. Прямо над ее головой, как бы дополняя крест, висели часы. На них был десятый час.
– - Мне Аркадий сказал, чтоб я ему в восемь позвонил!
Санька сбросил ноги с постели, но встать не успел. Венера бросилась на него, придавила к мятой простыне и, раскачивая перед глазами грудями, упрекнула:
– - Ты почему меня не хвалишь, женщины любят, когда их хвалят.
– - Мне Аркадий...
– - А почему у тебя нет татуировки на груди?
– - Какой татуировки?
– - Буквы "А"...
Он с трудом отыскал ее глаза и впился в них взглядом.
– - Откуда ты знаешь про "А"?
– - Дюсик сказал.
Теперь уже ее глаза впились в его, и он еле нашел силы ответить:
– - Я затер букву.
– - Это больно?
– - Не очень.
– - А где след?
– - Отстань!
Он подбил ее левую руку своим локтем, перевернул Венеру и, навалившись, прохрипел:
– - Не напоминай мне про зону! Слышишь?!
– - Не буду, -- тихо ответила она.
Ее пальцы почему-то гладили левую сторону груди. Когда они касались волос у сосков,
– - Войди в меня, -- попросила Венера.
Звонок заставил Саньку вздрогнуть. Звонок почему показался похож на пулю, которая просвистела над спиной. Оттолкнувшись от постели, Санька встал, обернулся к углу комнаты. На тумбочке у телевизора нервно звонил телефон.
– - Идиоты, не дадут любовью заняться!
– - простонала Венера и зашлепала в угол комнаты.
У нее была красная спина. Она будто бы напарилась в бане. Санька посмотрел на свои бледные голые ноги, поросшие тонкими же бледными волосами, и ему вправду почудилось, что он в бане. Потом он посмотрел на левую сторону груди и не нашел там ничего похожего на шрам от бывшей татуировки.
– - А-а, эт ты, Аркаша!.. Привет!.. Что?.. Ну, ты прям разведчик! У меня твой подшефный. У меня. Передать ему трубку?.. На!
Саньке очень хотелось прикрыться, но ощущение бани не разрешило ему это сделать. В бане никто не стесняется друг друга.
Он подхватил телефонную трубку из ее руки. Она почему-то оказалась легче, чем он предполагал.
– - Ты поч-чему не позвонил?!
– - диктаторским тоном спросил Аркадий.
– - Я-а... я-а...
– - Тебя, абалдуя, звезда эстрады ждет, а ты...
– - Меня?
– - Ну, конечно! Я уже созвонился с директором Киркорова... Точнее, с одним из директоров. Их у него несколько. Отвезешь звенья цепочки ему прямо домой. Запоминай адрес!
Именно в этот момент Венера, обняв его сзади, повела руками от груди к животу. От щекотки можно было умереть. Но прежде чем упасть на паркет и задергаться в истерическом смехе, Санька все-таки успел запомнить цифры дома и подъезда на Земляном валу. И еще он понял, что без жертвы Венера его не отпустит. А он и сам не знал, жертва это или приобретение. Глава двадцать вторая
РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ -- НАЧАЛО НАЧАЛ
Дом по адресу, который дал Аркадий, оказался внешне столь невзрачен, что Санька мысленно ругнулся на Венеру. Если бы не ее щекотливые пальцы, он бы ничего не напутал.
Во дворе, созданном несколькими домами, стояла церквушка. У нее был жалкий, почти нищенский вид. Она испуганно смотрела подслеповатыми оконцами на серые, похожие на крепостные стены, дома и боялась издать хотя бы звук. Саньке почудилось, что и на него церквушка смотрит так же боязненно, и он уже решил уйти, чтобы не пугать ее, но странная, невиданной длины машина, стоящая у углового подъезда, остановила его. Автомобиль напоминал автобус, по которому сверху шарахнули бетонной плитой: окон -- как в автобусе, высота -- как у легковушки.
Дверь подъезда, приютившая машину-монстра, отличалась от своих собратьев. Те были пластиково-деревянными, она -- бронированной. Санька уже перевидал на своем веку немало бронированных дверей в квартирах, но в подъезде наблюдал впервые.
На звонок никто не открыл. Машина-мутант стояла рядом и смеялась над Санькой солнечными бликами в стеклах.
– - Вы к кому?
– - хрипло ответила так и не открывшаяся дверь.
– - К Филиппу Киркорову, -- ответил он металлу и только теперь заметил крошечные соты динамика.