Смертельный удар (сборник)
Шрифт:
Лотти с отвращением раздувала ноздри.
– Тем более снять все это и сжечь. Ну как доктор Хомерин будет тебя осматривать, если от тебя так несет?
Я еще раньше заметила терпеливо стоявшего за спиной у Лотти худощавого человека средних лет, но решила, что это тоже пациент, жаждущий послушать о моих ногах. И голове тоже.
– Не нужны мне больше никакие чертовы осмотры, – проворчала я. – Я здесь всего сутки, и за это время кто только не осматривал меня.
– Мец Хомерин – невропатолог. Ты получила сильный удар по голове. Я должна убедиться,
– Со мной все в порядке, – с яростью произнесла я. – У меня нет галлюцинаций, я сама могу завязать себе шнурки, даже с закрытыми глазами, даже в этих вот бейсбольных перчатках. – Я показала на повязки. – Мне здесь больше делать нечего.
Лотти подошла ко мне вплотную. Черные глаза ее метали молнии. Она с трудом сдерживала себя.
– Виктория, если ты сейчас же не разденешься и не ляжешь… Господи, я и сама не знаю, зачем трачу на тебя столько нервов. Это ведь уже третий раз! Третий раз ты являешься ко мне с травмами, которые любого нормального человека могут в гроб вогнать. Ты что, хочешь заработать болезнь Паркинсона или еще что-нибудь похлеще? Меня такая перспектива не устраивает, я не собираюсь возиться с тобой в старости, когда ты станешь полным инвалидом. Короче, или ты немедленно – слышишь, немедленно! – ложиться в постель, или я никогда больше не буду тебя лечить. Ты меня поняла?
Она была в такой ярости, что у меня задрожали колени. Я присела на кровать. Кровь застучала в висках.
– Я что, посылала за тобой? Это клиника Майкла Риза, а не «Бет Изрейэль», откуда нельзя уйти по собственному желанию. Нас с теткой пытались убить прошлой ночью. Ты хоть можешь себе представить, чего мне стоило выбраться оттуда? А ты тут приходишь и начинаешь ворчать, что от меня воняет. Да еще напоминаешь о болезни Паркинсона. Если таковы твои понятия о медицинской помощи, мне такая помощь не нужна.
Доктор Хомерин смущенно откашлялся.
– Мисс Варшавски, я понимаю, вы расстроены. Это последствия сотрясения мозга, ну и всего остального, что вам пришлось пережить. Но раз уж я здесь, позвольте мне осмотреть вас. И конечно, это будет удобнее сделать, если вы снимете свою одежду и наденете больничный халат.
Я кинула на него испепеляющий взгляд и ничего не ответила. Он повернулся к Лотти.
– Доктор Хершель… – проговорил он растерянно.
– Ладно! – бросила она, повернулась и вылетела из палаты.
Доктор Хомерин распустил штору вокруг моей кровати.
– Я подожду там, – проговорил он все так же смущенно. – Позовите меня, когда будете готовы.
Конечно, можно было бы уйти и сейчас, но это уже совсем глупо. В сердцах я скинула кроссовки и пальцами, замотанными марлей, стала расстегивать рубашку. Я не торопилась, более того, постаралась провозиться как можно дольше, прежде чем сердито позвать Хомерина.
Он подошел и сел на стул у кровати.
– Расскажите, что произошло. Как вы получили эту травму?
– Да так… ударили по голове, – небрежно произнесла я.
Но он не принял моего так называемого юмора.
–
Я покачала головой, отчего перед глазами запрыгали черные круги.
– Нет, наверное, он прятался в комнате, а я в это время смотрела на тетку, думала, что она напилась. – Я нахмурилась. – Но, оказывается, она была без сознания. Да-да, верно. Я поняла, что кто-то ее ударил и, возможно, этот кто-то еще в комнате. Хотела обернуться, и в этот момент меня стукнули сзади.
Он удовлетворенно кивнул. Как профессор после хорошего ответа студента.
– Очень хорошо, что вы все вспомнили. Обычно в подобных случаях память о том, что было непосредственно перед травмой, отключается, – так называемая защитная амнезия.
Я почесала затылок в том месте, где вспухла шишка.
– Но я не могу вспомнить, что было потом! Помню шахту лифта, и подъемник, и веревку. Но никак не могу припомнить, как со мной оказалась Элина. И как мы выбрались. Должно быть, тетку вынесли пожарные, а я выбралась сама.
Я замолчала, пытаясь разобраться в беспорядочных воспоминаниях. Мэллори и Фери. Они появились уже в пункте оказания первой помощи, но, когда меня несли на носилках, в толпе мелькнуло лицо, которого там не должно было быть. Я вспомнила, как всколыхнулось во мне тогда удивление, смешанное с чувством надвигающейся опасности. Это лицо задержалось где-то на краю моего сознания. Но больная голова отказывалась работать, и я чуть не заплакала от бессилия.
– Нет, не могу вспомнить, – сказала я.
– И вы совсем не догадываетесь, почему это произошло? – осторожно спросил доктор. Его глаза за толстыми стеклами очков смотрели с обезоруживающей искренностью. И тем не менее я вся напряглась.
– Это Бобби… лейтенант Мэллори велел вам спросить?
Дело в том, что в пункте оказания первой помощи разыгралась еще та сцена! Бобби ревел, как разъяренный бык, к нему присоединились Роланд Монтгомери и Доминик Ассуево из отдела поджогов, но я все время отключалась, и в конце концов кто-то из медицинских работников их прогнал.
– Нет, – покачал головой доктор Хомерин, – полицейские со мной еще не говорили. Я просто проверяю ваши способности логически отвечать на вопросы.
Да. Я и сама пыталась проверять это в промежутках между приступами боли и тяжелого забытья. Результат был самый плачевный.
Ну что там могло произойти? Возможно, кто-то явился, чтобы поджечь здание. В это время Элина вышла оттуда, он последовал за ней, услышал, как она говорила со мной из автомата. Потом, когда она вернулась в подвал, он ее кокнул и стал дожидаться меня. Нет, не годится – слишком сложно. Проще было поджечь здание, пока Элины там не было. Вероятно, он испугался, что она сможет его узнать, и потому решил ее убить. Но зачем тогда было гоняться еще и за мной? Нет, я не могла разгадать эту головоломку. Голова раскалывалась. Больше всего на свете мне хотелось домой, но я, кажется, настолько ослабела, что и одеться сама не смогу.