Снайпер. Шестипалая. Чума насилия

Пентикост Хью

– Сэр, мне кажется, этот разговор сейчас несколько неуместен, – вмешался Блисс. – Такие вопросы в присутствии приезжих обсуждать не следует. Вы, мистер Хадсон, один из нас, но их наши дела не касаются.

– Нет, мистер Джерико имеет к ним самое непосредственное отношение, – возразил Хадсон. – Его избили, лишили свободы и, более того, ранили. Так что у него есть полное право участвовать в нашем разговоре.

– А что, мистер Джерико нас в чем-то обвиняет? – спросил Смит.

– Конечно обвиняю, – ответил Джерико. – Я знаю, что вы на это скажете. Мы здесь совсем ни при чем. Миссис Тейер, поняв, что ее мужу грозит опасность, обратилась за помощью к неизвестным лицам. Люди в масках, которые избивали мистера

Джерико, нам не известны. Поскольку я не могу доказать, что это были вы, вы становитесь невинными, словно младенцы. Однако в роще в меня стреляли вы. Или, может быть, это были бойцы не АИА, а какой-то другой, неведомой армии?

– Джефферсон, ты создал в Гленвью отделение АИА, – сказал Хадсон. – Спустя некоторое время ты обратился ко мне за финансовой помощью, и я ее тебе оказал.

– Весьма великодушно с вашей стороны, мистер Хадсон, – сказал Смит. – Однако…

– Джефферсон, – оборвал его старик, – помощь я оказал тебе не потому, что мне нравится цвет твоих волос, твоя манера одеваться, или потому, что у твоих детей хорошие манеры. Я помог тебе, поскольку поверил в цели, которые преследует АИА. Ты объединил жителей нашего городка, так как был твердо убежден, что анархия несет в себе угрозу американскому образу жизни. Ты верил, что наши суды своими решениями сводят на нет усилия полиции, которая старается навести в стране порядок, что законопослушные граждане не могут защитить себя от разбушевавшейся толпы, от грабителей, вандалов, насильников и убийц, заполонивших нашу страну. Вы стояли на страже законности и порядка, чтобы любой житель Гленвью после наступления темноты мог не боясь появиться на улице. Я снабжал вас деньгами, чтобы вы, приобретя на них оружие, могли применить его, когда это будет необходимо. Но вы, как я теперь понял, используете свою организацию совсем в других целях.

– Но вы же согласились на налет, который мы устроили прошлым вечером, – возразил Смит. – Вы им фактически и руководили.

– Да, руководил, – подтвердил Хадсон. – Мы были вынуждены разогнать тех, кто покушался на основы морали, благопристойности и человеческого достоинства. Однако в своих последующих действия вы, Джефферсон, зашли слишком далеко.

– Не понимаю, сэр, почему…

– Вижу, что не понимаешь, – сказал старик. – Тогда придется начать все сначала. Не знаю, что произошло с Линдой Вильямс, поэтому здесь я вас ни в чем не могу обвинять. Хотя и подозреваю, что погибла она по вашей вине. – Неожиданно его голос задрожал. – Мы разогнали собравшихся на представление зрителей, потому что оно было аморальным. Но если эту оправданную акцию кто-то из наших людей намерен использовать в качестве оправдания своей собственной аморальности, тогда всем нам стыд и позор. Если мистера Джерико, который искал пропавшую девушку и заподозрил вас, без суда и следствия избили и лишили свободы, то вы совершили беззаконие, против которого мы призваны бороться. Мы свято верим в неприкосновенность частной собственности, но вы, уподобясь взбунтовавшейся толпе, этот принцип нарушили. Более того, мы вооружились с единственной целью – противостоять тем, кто это оружие неправомерно использует. И что в итоге мы имеем? Полицейский, исполнявший свой долг, убит маньяком, который числился одним из нас. Мы создали организацию, чтобы укрепить дисциплину, а сами ее нарушаем.

– Сэр, в том, что вы говорите, есть доля правды, – сказал Смит, – но…

– Я еще не закончил, – оборвал его мистер Хадсон. – Мне очень хотелось бы узнать, почему вы вторглись в усадьбу моей племянницы и причинили ей материальный ущерб. Ты же и сам, Джефферсон, отлично понимаешь, что ваши рассказы о проводимых там учениях просто бред сивой кобылы. У вас были причины, чтобы собраться во владениях Энжелы, а не использовать для своих военных игр те несколько сот акров леса, которые я

вам специально выделил. Может быть, ты, Джефферсон, мне объяснишь? Если ты этого не сделаешь, все отношения с вами я порву. Лишу вас материальной и моральной поддержки. Ну, так что?

В комнате стало тихо. Никто не решался открыть рот.

– Кто-нибудь скажет, чем примечателен для вас сарай, в котором хранится мебель? – спросил Джерико.

Бойцы АИА переглянулись.

– Вы же охраняете его, словно это Форт-Нокс, – добавил Джерико.

Смит облизнул губы.

– На нашей учебной карте военных действий он обозначен как склад оружия, – сказал он. – Поэтому мы его и защищали.

– Снова чушь, – сказал Джерико.

– Думаю, настала пора раскрыть наши карты, – произнес Блисс.

– Очень рекомендую вам это сделать, – сказал мистер Хадсон.

Адвокат вопросительно посмотрел на Смита, а тот в ответ молча кивнул.

– Вам, сэр, следует знать, что пришло время, когда никакой помощи от вас нам уже не требуется, – подчеркнуто вежливо произнес Блисс. – Мы не дети, чтобы выслушивать чьи-то нравоучения. Мы уже в состоянии действовать самостоятельно, следуя своим целям. Мы весьма благодарны вам за ту поддержку, которую вы до сих пор нам оказывали. Но теперь мы можем обойтись и без нее. Скажу вам откровенно: мы, сэр, исполнять ваши указания больше не будем.

Бледная щека старика нервно дернулась. После истории, рассказанной им в машине, я знал, что для него слова адвоката неожиданностью не явились. Где-то в глубине души мистер Хадсон был готов к такому повороту событий.

Переведя взгляд на Смита, он спросил:

– Это так, Джефферсон?

– Извините, мистер Хадсон, – произнес тот в ответ.

– Ну, хорошо, – сказал старик, и на его губах заиграла улыбка. – Итак, вам от меня больше ничего не нужно. Я правильно вас понял?

– Я знаю, о чем вы думаете, сэр, – оставаясь подчеркнуто вежливым, сказал Блисс. – Вы думаете о том, что, перестав жертвовать на нужды больницы, библиотеки и на развитие предпринимательства, вызовете скандал в масштабе всего Гленвью. Но нас это никак не заденет. Мы…

– Заткнись, Джо! – прервал его Смит.

Улыбка на лице мистера Хадсона стала еще шире.

– Мне пора спать, – сказал он. – Спокойной ночи, джентльмены.

Старик круто развернулся и в сопровождении меня и Джерико вышел на улицу.

Возле нашего пикапа я увидел старый «роллс-ройс» с Кингстоном за рулем. Хадсон остановился и, обернувшись к нам, сказал:

– Я думаю, мне следует поговорить с Энжелой. Пусть она знает, что я к событиям этой ночи никакого отношения не имею. Кроме того, мне хотелось бы самому взглянуть на тот злополучный сарай. Джентльмены, я могу поехать в вашей машине?

– Да, конечно, мистер Хадсон, – ответил Джерико.

– Тогда, будьте добры, скажите Кингстону, что мы едем к Энжеле. Пусть он следует за нами.

Я передал шоферу распоряжение мистера Хадсона и сел на заднее сиденье, после чего мы тронулись в путь в сторону горы Гленвью.

– Врасплох они вас своими речами явно не застали, – заметил старику Джерико.

– Но я не собираюсь запираться в кабинете и пускать пулю в лоб, – ответил мистер Хадсон. – Вас они ничем не удивили?

– Вы имеете в виду их готовность обходиться без вашей поддержки?

– О ваших финансовых делах, мистер Джерико, мне ничего не известно, но о том, как обращаются с деньгами Джефф Смит, Джо Блисс и остальные, я прекрасно знаю. Они привыкли ежегодно тратить по миллиону долларов на нужды «А.И.А.» и будут это делать даже после моей смерти. Остановиться они уже не могут. Поэтому мне не понятно, почему перспектива остаться без этих средств их нисколько не испугала. Как вы думаете?

– Возможно, они нашли себе нового спонсора? – повернувшись вполоборота к Хадсону, произнес Джерико.