Снежный путь
Шрифт:
— Пандемониум. — Произнёс он.
— Чего? — Спросил Сарп.
И только после его вопроса Охотник понял, что дверка, ведущая в хранилище его воспоминаний, ещё раз ненадолго открылась.
— Не помню, что это конкретно значит, — ответил он майору, — но у меня такое ощущение, что это слово лучше всего подходит этому месту…
На это Сарп только пожал плечами и сказал:
– Не знаю я такого слова. И знать не хочу. Пошли на выход.
И майор двинулся в сторону здоровенной, во всю стену Ангара подъёмной двери.
— Мы через неё пойдём? — Поинтересовался
На это Сарп неопределённо хмыкнул и ответил:
— А жирно тебе не будет? Нет, мы пойдём через во-о-он ту маленькую дверцу, через которую ходят все, кто помельче…
Подойдя к нужной дверце, он набрал на её панели код доступа и втопил в панель большую зелёную кнопку. Дверца послушно отъехала в сторону, и они вышли из Ангара. Системы ночного видения послушно нормализовали изображение, хотя на поверхности и стояла кромешная темень, и по внутреннему монитору побежали строки:
БВ: Внимание! Система радиационной защиты работает на пределе возможностей!
Внимание! Система терморегуляции включена и работает на пределе возможностей!
Охотник оглянулся на майора. Смотровой щиток бронекостюма сопровождающего светился ровным зелёным светом — тоже была включена система ночного видения.
— Ну что, пойдём к воротам?
— К воротам?
— Да. Видишь — там вон стена? Это и есть Периметр. Его Внутреннее Кольцо. Раньше, говорят, это кольцо было сплошным (но я этого не помню, я родился, когда всё уже выглядело так, как есть), потому как было единственным и сообщение с окружающим миром осуществлялось строго по воздуху (Видел, у дальней стены ангара серебристые агрегаты? Самолёты называются. Архаизм страшный. Стоят, как памятники прошлому. Ещё тому, говорят, что до Антихриста было.), но потом, когда построили Внешнее Кольцо, во Внутреннем сделали ворота. Да и во внешнем они есть… Надо же как-то всю эту братию на простор выпускать…
И Сарп широким жестом обвёл окружающее. А вокруг во все стороны сновала та же публика, что и в Ангаре, только в количествах вообще невероятных.
— Это ж сколько их здесь?
— А кто его знает? Тысячи, я думаю. Несут вахту во Внутреннем Кольце… Мне, честно говоря, без радости здесь находиться. Кто поручится, что хотя бы у одного из них чего-нибудь там не замкнёт в цепях… А их здесь — видишь — сколько… И дорогу они уступать не любят совершенно. Это их территория, и они об этом, суки, знают.
— Но разве люди — не приоритетный вид?
— Там — да! — И Сарп ткнул пальцем в землю. — Здесь — нет! Здесь люди только мешаются, поэтому если у того же «Скорпиона» будет какое-нибудь, одной его схеме известное, дело, то можешь мне поверить — переедет и не задумается.
— Но это ведь неправильно…
— Это эмоции, парень. Видовая принадлежность и всё такое. Но на самом деле — это только разумно. Они здесь несут боевую вахту, понимаешь?
— Да, теперь да.
— Вот и молодец. Ну, не беда. Выйдем за Ворота — там легче станет.
— А Внешнее Кольцо они что, не охраняют?
— Они — нет. Внешнее Кольцо — это забота «Витязей».
— «Витязей»?
—
И Охотник увидел. «Витязи» оказались поистине огромны. Настолько огромны, что их орудия возвышались даже над совсем не низенькой стеной Внешнего Кольца, а в свете последних событий Охотник даже начал подозревать конструкторов Города Надежды в гигантомании, уходящей корнями во фрэйдизм. И при всём при этом, «Витязи» выглядели довольно приземистыми, что только подчёркивало их размеры.
В отличии от большинства тех, кто охранял Внутреннее Кольцо, у «Витязей» оказались не гусеницы, а две массивные, здоровенные четырёхпалые ноги. На каждой ноге один палец был вынесен назад, как на куриной лапе. Видимо, для пущей устойчивости. На самих же ногах возвышались отливающие сталью корпуса, не имевшие в себе ни одной грубой линии, а прямо поверх этих корпусов, с левой и с правой сторон, смертельно зияли жерлами на каждом «Витязе» две пары плазменных орудий (одна справа, другая слева), пара ИТ-пушек (также — одна справа, одна слева), а на том, что можно было бы назвать «крышей», возвышалась ракетная установка, щетинясь семью мощными красными боеголовками.
— Н-да-а-а-а… — Только и протянул Охотник.
— Вот и я про то же… — Тут же включился в разговор Сарп. — Парень, что их создал, был гений… Экие красавцы… Броня — непробиваемая, орудия — будьте любезны. Когда они последний раз здесь отстреливались — трясло весь Город до основания. Сами в сплошном огненном ковре вражеских попаданий, но огрызающиеся смертельно… Это надо было видеть! Симфония уничтожения!! Они выбивали противника батальонами с каждого выстрела! Вот то-то и тишина пока настала — пока силы восстановят… А мы их ошмётки — себе на переплавку. Ха-ха-ха. И при этом, обрати внимание — две ноги — но хоть бы один покачнулся! Система координации, под них разработанная — шедевр! А орудия? Видишь, как в чехлах каких-то? Откатный механизм на ГР-стабилизаторах! До этого же надо было додуматься! Да, парень был чистый гений. Правда, немного не успел, но по мне — так это и к лучшему.
— Почему?
— Что «почему»?
— Почему к лучшему?
— А потому… Он разрабатывал для них AI… И параллельно какой-то уж совсем хитрый чипсет… То есть в его идеале «Витязи» должны были быть совершенно автономны…
— А сейчас они не автономны?
— Нет. Сейчас управление ими осуществляется дистанционно. Из бункера на одном из верхних уровней. И вот именно поэтому в моём представлении и лучше. Не верю я всем этим автоматическим системам… Так что пусть лучше так. Пусть лучше ими люди управляют.
— А может и не лучше…
— Это ещё почему?
— Так была бы совершенная наверняка программа, раз этот парень был гений, как ты говоришь, а люди… подвержены соблазнам.
— Ого. Как хитро ты заговорил. Тебе-то откуда знать — чему люди подвержены?
Охотник смутился. Он действительно не мог сказать, отчего он вдруг пришёл к таким выводам. Поэтому постарался сменить тему.
— А почему не успел? Погиб?
— Ну да. Прямо здесь. В одном из своих детищ…
— Как это?