Снова на привязи
Шрифт:
— Ветреная удача, — протянул Амади. — Значит, ты чтишь ее. Продолжаешь приносить ей жертвы, пытаешься задобрить. Вот только доброта богов непостоянна. Их благосклонность преходяща. Я-то думал — та твоя дикая выходка была единственной досадной случайностью. А оно вон как, — примолк ненадолго. — И что же, ты часто приносишь ей жертвы?
— Время от времени, — отозвалась Накато. — Почему вы, колдуны, с такой неприязнью относитесь к богам?
— Я сейчас скажу то, чего никогда прежде, помнится, не говорил, — размеренно отозвался колдун. — Не твое это
— Ты и не должен, мастер, — проговорила девушка. — Я служу тебе, и должна лишь исполнять приказы. То, что ты добр ко мне — я благодарна тебе за это.
— Надо же, — он усмехнулся. — А я уж думал — ты позабыла об этом. А ты помнишь. И лицемерить научилась, — ухмылка превратилась в оскал гиены.
На миг Накато почудилось — сейчас ударит ее. Как-то раз он уже повышал на нее голос. Должно быть, она сильно изменилась. Начала злить его.
Да, она изменилась. Ее ведь тоже тяготит теперь его власть над нею. А прежде она радовалась. Даже не верится сейчас — радовалась, что у нее есть хозяин. Радовалась, каков этот хозяин! Добрый, справедливый, щедрый.
Амади некогда купил ее преданность добрыми словами, позволением разговаривать и несколькими пригоршнями сладких ягод. Ах да: еще нарядом из желтой ткани, которую она сама же и украла.
Опустила голову, боясь, что мятежные мысли отразятся на ее лице.
— Как ты принесла жертву? — вопрос заставил вздрогнуть.
Накато подняла взгляд на колдуна. Тот глядел внимательно, с интересом. Что он имеет в виду? Что хочет услышать?
— Ну… как приносят жертвы богам, — пробормотала она. — Правда, жертвы Нефер принято бросать в воду. Но сейчас зима, а глубоких водоемов поблизости нет… я сожгла жемчуг. И он оказался у нее!
— Значит, ты видела Нефер. Она ведь обрела плоть после того, как ты принесла ей в жертву свою кровь в стенах башни Ошакати!
— Ну да, я видела ее, — Накато попыталась понять, к чему он клонит.
В вопросе ей отчетливо чудился подвох. Но в чем этот подвох заключался? Колдун и так знал, что Нефер обрела плоть. И богиня прямо сказала — неважно, узнает ли он о том, что она, Накато, чтит ее. Или нет.
— Она сама явилась сюда, к тебе, — протянул Амади. — Боги редко являются смертным. Но она решила прийти к тебе.
— Ну… да, — Накато вздернула плечи.
Выжидающе уставилась на него. Что он имел в виду? И что хотел услышать. Да, Нефер сама решила прийти к ней. Она всегда сама приходила. И нередко сама подавала голос, напоминая о себе. Пытаясь предостеречь или наставить.
— Я тебе сейчас скажу, а ты подумай над моими словами, — медленно проговорил Амади. — Никто — ни смертные, ни бессмертные — не приходит ни к кому просто так. Если к тебе пришли — значит, от тебя что-то нужно. И еще, — он взмахнул рукой, предупреждая возражение. — Ты можешь думать что угодно. Но мы не так-то и зависим от удачи.
— А ты помнишь, сколько раз сам поминал удачу, мастер? — не удержалась Накато.
Да, Нефер говорила, что это необязательно.
Амади рассмеялся.
— Удача или нет — но я иду к своим целям, — заявил он. — И еще. Нефер дарует удачу — это правда. Только дарует она ее лишь тем, кто ей приглянется. А в жертву она потребует плоды этой удачи. Вспомни сама, сколько ты жертвоприношений сделала добровольно. Или по ее требованию. И довольно! — прикрикнул он. — Ступай, — махнул рукой.
Что ж. Ступай так ступай.
Накато поднялась и безропотно побрела прочь. Выйдя из шатра, остановилась. Подняла голову к низкому, набрякшему тучами, небу.
Должно, будет снег. Воздух сырой.
Накато поежилась. Было неуютно. Идти к шхарт не хотелось. Вообще никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Суета и разговоры вызывали глухое раздражение. А еще слова колдуна посеяли смутную тоску в душе.
— Это правда, великая? — шепнула девушка еле слышно. — Неужели ты правда отбираешь все, что даруешь?
«Твой хозяин — колдун, — ветер зашелестел, принеся слова ответа. — Даже такие, как он — изгои — пресмыкаются перед мгурами. А мы, боги, мгурам неугодны».
Боги мгурам неугодны. Накато стояла, силясь осознать услышанное. Кем должны быть эти самые мгуры, чтобы им сделались неугодны сами боги?! Неслыханная дерзость.
А ведь слово ей знакомо. Рамла тогда, еще осенью, говорила о мгурах!
Как же она сказала? Накато напрягла память, силясь вспомнить лучше. Соленые озера — сказала шхарт — сделаются кислыми. Амади говорил — причиной вулканы на севере. Огненные горы, из которых льется огонь и расплавленный докрасна камень. От их извержения и попало в озера что-то, сделавшее их кислыми. Потому и не будет цвета червей — должно быть, ему нужна соленая вода, чтоб расти и цвести, а не кислая. Это как раз понятно.
И мгуры будут носиться над степью голодные и обозленные…
Эти мгуры питаются цветом червей? Ну да, мамонты питаются травой, львы и гиены — мясом. А какие-то мгуры могут есть только цвет червей. Хотя Накато ни разу не видела существ, которые обгрызали бы цвет червей. Да и кусты цвета она ни разу не видела обглоданными. Этот цветок, распускающийся по берегам озер, ядовит. Всякое живое существо обходит его стороной.
Впрочем, есть великий порядок вещей. И если что-то существует в мире — пусть оно и кажется бесполезным и даже вредоносным — значит, так для чего-то нужно.
Кто же они такие, эти мгуры?
Спросить Амади? Не ответит — в этом Накато была уверена. Он ведь отказался вовсе говорить об этом. Еще и разозлится. Потому что поймет — о мгурах она услышала от Нефер.
Спросить Нефер? Девушка вслушалась в шелест ветра среди шатров. Нет, голоса богини не слыхать. Она приходит, когда считает нужным, и после исчезает. Что ей за дело до жалкой смертной?
Никто ни к кому не приходит просто так, — сказал Амади. — Если к тебе пришли — от тебя что-то нужно.