Снова на привязи
Шрифт:
Чистая правда. Ведь и он, Амади, пришел к ней когда-то, потому что ему было что-то от нее нужно. Была нужна она сама — ее тело, ее воля. Ее помощь в его делах. Да, он за это согласился кормить и одевать ее, заботиться о ней.
Встряхнула головой. Что за прок гонять одно и то же впустую по кругу!
Когда пришел Амади — она была беспомощна. И с радостью приняла нового хозяина. Теперь она не беспомощна, и его власть тяготит ее. Это она давно поняла. Как поняла и то, что не испытывает к колдуну благодарности.
Неохота возвращаться сейчас в шатер шхарт.
Накато, подумав, направилась неторопливо к крайним шатрам, окружавшим становище. Хотелось побыть одной. Возможно, ей явится снова Нефер. Или удастся хотя бы услышать голос богини.
Усмехнулась сама себе. Когда-то она не мыслила себя без хозяина. Сейчас цепляется за Нефер. Почему, что для нее та? Надежда, помощь?
Но Нефер помогает лишь тогда, когда это совпадает с ее собственными целями.
Накато усилием воли остановила круговерть мыслей, испугавшись. Это о хозяине и его делах можно думать все, что пожелаешь. А боги — всемогущи и вездесущи. Им открыты все потайные помыслы людские.
«Открыты, — хихикнула Нефер, и порыв ветерка швырнул Накато в лицо горсть колючего снега. — А ты, похоже, теряешь трепет перед теми, кто выше тебя. Сначала стала пренебрежительно относиться к Амади — тому, кто создал тебя. И уже замахиваешься на то, чтобы усомниться — нужна ли тебе я. Ты и правда сомневаешься?»
Еще пригоршня снега в лицо — еще сильнее. А ведь погода стоит безветренная!
— Излишне, владычица, — прошептала Накато. — Я помню, кто ты и кто я. Я помню, чем тебе обязана…
Вокруг ее снег взвихрился, пригоршни колючей крупы полетели в лицо одна за другой. Накато не пыталась уклоняться или закрываться. Бесполезно — это шутки богини. Та недовольна, и выражает так свое недовольство. Она — не колдун: ей недостаточно показного послушания. Ей нужно, чтобы смертная принадлежала ей телом, душой и всеми помыслами.
Накато пыталась отыскать в душе смирение — и не находила.
Было только жадное любопытство: как же поступит богиня? Убьет ее прямо сейчас, на месте? Откажет в благоволении?
«Нет. Я ведь бессмертна — и помню об этом. Я просто подожду».
Ветер, вихрившийся вокруг девушки, стих. Снег улегся на место, припорошив ей ступни. И что, все?
Накато задрала голову, вглядываясь в низкое рыхлое небо. Богиня подождет, пока смертная сама исполнится смирения? Что ж, так лучше. Возможно, когда-нибудь это и впрямь произойдет.
— Нет, вы на нее посмотрите! — заверещал за спиной сварливый голос.
Кто-то крепко ухватил Накато за плечо и развернул к себе. Она едва сдержалась, чтобы не впечатать кулак в живот наглецу. Вернее — нахалке.
Это же ее товарка, вторая служанка Рамлы! Сдержанность оказалась
— Ты чего, — только и выговорила девушка. — Мы же подруги…
Это она погорячилась, конечно. Но ведь прислуживали одной госпоже, в одном шатре! И беседовали изредка, бывало.
— Драная гиена тебе подруга! — взвизгнула та. — Ты знаешь, сколько мне затрещин надавала госпожа за тебя! Она, как узнала, что ты не угодила обо Бомани, и он тебя выгнал, — она всхлипнула. — И шатаешься теперь где-то!
— Я, — Накато запнулась. — Я, наверное, потеряла счет времени…
— Почему шаман выгнал тебя?!
— Не знаю, — она пожала плечами. — У него вид был усталый. Я даже предложила ему размять плечи, как иногда делала. А он сказал, чтобы шла прочь, и не мешала ему думать. Он о чем-то размышлял…
И сама себе удивилась. Эк складно врать научилась! И главное — к чему? Так и так шхарт орать будет, после — затрещин надает. И эта тоже станет ходить с надутой рожей.
— Идем, — зло процедила девица. — Таскаться еще за тобой, искать, — заворчала она. — Замерзла вся! Понесли тебя беспутные духи…
Накато неохотно поплелась следом. Пререкаться и огрызаться не хотелось. Навалилось ставшее привычным равнодушие.
Переждать. Это время, что Амади решил провести в кочевье, нужно просто переждать. Сколько бы это ни продлилось — рано или поздно оно закончится. Судьба рабыни тяжела и беспросветна — она прекрасно знала это. Просто успела попробовать другой жизни. И теперь с трудом переносила возврат к давно забытому.
*** ***
Давно ей не приходилось злить Рамлу. Нынче придется.
А сначала, кажется, следует разозлить товарку — вторую служанку. Потому как Рамла глядит сквозь обеих служанок равнодушным взглядом и думает о своем.
С чего бы только начать? С хвастовства — глупо. Она никогда не хвасталась.
— Что ты копаешься? — с раздражением буркнула вторая служанка, словно знала — ей нужен повод, чтоб начать разговор.
— Ну, ты-то всю ночь спала подле госпожи, — протянула Накато. — Выспалась…
— А ты не выспалась, — ядовито зашипела та, косясь на Рамлу.
Ведунья пока что на перебранку служанок не обращала внимания. Может, и не слышала — шипела лишь девица, и голос она предусмотрительно не повышала. Накато повела плечом неопределенно — мол, понимай как знаешь. И вроде как невзначай качнула браслетом на запястье. Прозрачный камешек, висевший на тонком шнурке, блеснул в свете огня жаровни.
— Это чего у тебя? — товарка заглотила наживку моментально. — Вот из-за этого ты не выспалась?
— Обо Бомани подарил мне, — Накато снова повела плечом небрежно.