Снова на привязи
Шрифт:
– И… каковы мои цели?
Амади помолчал, задумчиво глядя на нее. Потом хмыкнул, покачал головой.
– Ты изменилась за время, что меня не было, - кажется, он уже сетовал на это?
– Ты - мое орудие. И твоя цель - способствовать моему возвышению. С тем, чтобы возвыситься следом за мной. Потому что ты - как нить, а я - словно игла.
Она кивнула.
– Спи, - велел он.
– И помни: когда тебе трудно - это знак, что рано или поздно ты получишь награду.
– От тебя, мастер?
– От самой жизни, - хмыкнул колдун. Так всегда бывает:
– Но ты - не рабыня. И об этом не следует забывать.
– Я не буду, мастер, - заверила Накато.
Уложила голову на руки поудобнее - и мгновенно провалилась в сон. К чему Амади вздумал все это говорить - она подумает позже. В любом случае, спорить с ним ни к чему. Даже если она и не улавливает сути его речей.
*** ***
– Мне казалось, ты доверяешь мне, Рамла, - Амади печально поглядел на ведунью, откинувшуюся на подушки.
– Ты присылала ко мне свою служанку. Мне казалось, это - знак дружбы.
Накато сидела возле ложа Рамлы. О чем идет речь - она пока не понимала: Рамла посылала ее за молоком, так что начало разговора она пропустила. Что это - Амади рассорился с ведуньей? Уж больно мрачные у обоих лица.
– Это был знак дружбы, Бомани, - отозвалась та, хмуря брови.
– Так что же произошло? Я узнаю, что ты мне не веришь, что поступаешь…
– Да отчего же не верю, Бомани?
– перебила его та.
– Я верю тебе, и дружба наша мне казалась крепкой. Но… неужели ты сам перестал доверять мне? А может, и никогда не доверял, а?
– Вот как, - тот хмыкнул.
– Я не знаю, что тебе сказать, Рамла. Я всегда был расположен к тебе. Ты важна и для Фараджа, и для всего кочевья.
– Так отчего ты недоволен моим решением теперь?
– Оттого и недоволен. Ты слишком важна для всего кочевья. Что может произойти с тобой? Хиу - опасные твари. Кто знает, что у них окажется на уме? А ты намерена пойти к ним одна. Вождь тоже не слишком рад твоему решению - хоть и не решается оспорить его. Но я - шаман, я тоже вхож в мир духов. И я говорю тебе: остановись! Не ходи туда, не делай того, что может лишить кочевье нашей шхарт.
– Лесть бесполезна, - Рамла покачала головой.
– Я пойду.
Амади покивал, печально поглядел на нее.
Накато вдруг подумала - насколько изменилось за несколько декад лицо Бомани! Да, оно осталось по-прежнему сытым и толстым. Но во взгляде появилась жесткость, свойственная Амади. И черты, кажется, слегка заострились, сделавшись хищными. А может, ей просто казалось - в конце концов, она одна знала, чья душа обитает в теле бывшего шамана.
Одна ли? С чего Рамла вспомнила про хиу, о которых она сама успела позабыть?
– Вождь будет недоволен, - Амади покачал головой.
– Ему придется смириться, - сумрачно отозвалась Рамла.
Во взгляде ее и в тоне сквозила непривычная решительность. Даже из движений пропала привычная томность и медлительность.
–
– Ему придется, - повторила ведунья.
– Пойми, Бомани, - она подалась вперед, впилась непривычно пронзительным, цепким взглядом в его лицо.
– Иного пути нет. Мне следует отправиться к хиу. Говорить с ними. Ты ведь шаман! Кому, как не тебе, знать - бывают моменты, когда есть лишь один путь. И идти можно только в одном направлении.
Он только с сокрушенным видом покачал головой.
«Ты ведь шаман». Накато выцепила эти слова из речи шхарт. Все-таки она считала, что перед ней - все тот же Бомани. И обращалась она именно к нему. Если, конечно, это - не искусное притворство. Но до сих пор Рамла не выказывала особых способностей в таковом. Должно быть, Амади подумалось то же самое.
– Я буду просить богов и духов, чтобы они хранили тебя на твоем нелегком пути, - проговорил он наконец.
– Ты точно не хочешь, чтобы тебя сопровождали?
– Нет, - голос Рамлы прозвучал твердо.
– Путь трудный. Да, кочевье подойдет близко к владениям хиу, насколько это возможно. Но немалую часть дороги тебе придется пройти одной.
Намекает на то, что ведунья изнежена, непривычна к лишениям и тяготам.
– Я к этому готова, - Рамла нахмурилась.
– Я - шхарт, моя обязанность - думать о благе кочевья. И преодолевать любые препятствия и лишения, какие бы ни выпали мне.
Накато с трудом сдержала усмешку. Это ведунья-то, которая из шатра лишний раз не выйдет! И поднимает вопли всякий раз, как кто-нибудь из служанок не прикроет полог вовремя, впустив внутрь слишком много дневного света и прохладного воздуха.
Однако колдуну было не смешно. Она ощущала его тревогу и недовольство. Слова ведуньи он принял всерьез.
Она и правда решила идти к хиу? К этим неведомым существам, которые вроде как даже и не люди? С событий зимы прошло столько декад. И она не забыла, не успокоилась тем, что все позади. Вздумала разбираться.
Как потеплело, уговорила Фараджа идти к границе земель хиу. Никому ни слова не сказала - и вождь тоже молчал.
Лишь когда добрались, позвал к себе шамана. Поделиться сомнениями. Опасался за свою шхарт, боялся - как бы с ней не стряслось беды. Просил поговорить, попытаться убедить. И вот - Амади сидит перед ведуньей, пытаясь вытянуть, что у нее на сердце. А та лишь твердит одно: она обязана пойти. И переубедить ее не выйдет.
Кочевью на земли, занятые хиу, дороги нет. Людям придется остаться. А значит, Рамле придется идти одной. Даже воинов и слуг она с собой взять не сможет.
Накато глядела на ведунью и изумлялась. Она и правда готова идти одна! Не боится ни диких зверей, ни трудностей. Некому будет добывать для нее пищу - а значит, придется нести запас с собой. И воду тоже - ведь она не умеет искать и воду. Ночевать придется на голой земле - а днем тащить на себе одеяло.
А ведь она даже не знает, сколько придется идти. Земли хиу неизведанны, люди туда не ходят. А хозяева тех мест появятся, только если сами захотят того.